Практически идентичные заявления в коллегию Верховного суда СССР и в Генеральную прокуратуру Советского Союза от Петра Иосифовича Худенко, осужденного за сотрудничество с гитлеровцами, поступили в октябре 1954 года.
Написанное от руки на нескольких страницах школьной тетради в линейку заявление начиналось почти как калька с популярной в тот период песенки: «А я простой советский заключенный…» Бывший староста белорусского села Дубровица Хойникского района тогда Полесской, а ныне Гомельской области Петр Худенко, несомненно знакомый с вокальным лагерным фольклором, начинал в том же духе (здесь и далее во всех цитируемых документах их стиль, орфография и пунктуация сохранены. – Авт.):
«Я простой, малограмотный деревенский житель, и у меня даже в мыслях не было стать изменником.
Я честно трудился, зарабатывал кусок хлеба, воспитывал семью.
Была война 1941 года, мы не ожидали прихода немцев в нашу местность. Находясь в рядах Советской Армии, я работал там шофером. Были большие налеты вражеской авиации, мне пришлось все потерять, остаться без автомашины. Наша часть была разбита, шли без командного состава, я попал в плен к немцам…»
Бывшего старосту сотрудники Управления Министерства государственной безопасности по Камчатской области арестовали 3 февраля 1951 года. Поводом для возбуждения уголовного дела стало обращение одного из земляков Худенко, который случайно встретил бывшего старосту в Петропавловске. Советский гражданин, придя в УМГБ, которое в начале 1950-х годов размещалось в здании на улице Набережной, сообщил о сотрудничестве плотника парохода «Орочон» Петра Худенко с немцами в период оккупации Белоруссии гитлеровцами. Читать далее Он требовал, чтобы его называли «господин староста»






