ВЕЛИКИЕ ПИСАТЕЛИ ОТЕЧЕСТВА

Газета «Вести» продолжает рубрику «Великие писатели Отечества». Нашим читателям мы предлагаем ознакомиться с краткой биографией людей, которые существенно повлияли на мировоззрение россиян, воспитание в них чувства прекрасного, сделали русский язык великим и могучим. При этом не будем забывать, что некоторые из них стали предвестниками трёх революций в Российской империи, приблизив смутные времена с кровавой круговертью, а также приблизившие крах советского строя. Великие писатели Отечества составляют часть нашей истории и заслуживают того, чтобы их творчество знали и помнили.

ivan-efremov-pisatel-foto_web

Иван Антонович Ефремов

(1908–1972)

Иван Антонович Ефремов, советский палеонтолог, писатель-фантаст и социальный мыслитель родился 10 апреля 1908 года, дер. Вырица, Царскосельский уезд, Санкт-Петербургская губерния.

Доктор биологических наук (1941), с 1930 по 1959 год – научный сотрудник Палеонтологического института, с 1937 года – заведующий лабораторией низших позвоночных. Лауреат Сталинской премии второй степени (1952, за монографию «Тафономия и геологическая летопись»). С именем Ефремова связывают три десятилетия развития советской палеонтологии позвоночных. Ученый считается одним из основоположников современной тафономии. Под его руководством экспедиция в пустыне Гоби (1946–1949) открыла ископаемые остатки динозавров, коллекции которых составляют золотой фонд московского Палеонтологического музея.

В романе-утопии «Туманность Андромеды» (1957) писатель представил масштабную картину коммунистического будущего – мир Великого Кольца, содружества различных разумных цивилизаций. Роман выразил дух времени – «оттепель», энтузиазм в освоении космоса; ознаменовал начало «золотого века» советской фантастики. В антиутопии «Час Быка» (1968) показан негативный сценарий развития человечества. Иван Ефремов – автор романов «Лезвие бритвы» (1963), «Таис Афинская» (1972), историко-приключенческих повестей и научно-фантастических рассказов. Его синтетическое мировоззрение, отмеченное влиянием разных идейных традиций, включало утопизм левого толка, эволюционизм, научный рационализм, эзотеризм и гуманизм.

Книги Ефремова стали знаковыми для нескольких поколений советских читателей, знакомили их с современной западной общественной мыслью, затрагивали запретные темы, включая эротизм и психоанализ. Взгляды Ефремова часто вызывали полемику. В советское время его творчество использовалось для легитимации коммунистических идей, а впоследствии становилось объектом различных идеологических манипуляций. К началу XXI века читательская аудитория писателя сократилась, хотя его книги регулярно переиздаются.

Согласно метрической книге Воскресенской церкви поселка Суйда Царскосельского уезда И. А. Ефремов родился 10 апреля 1908 года, в советское время официальной датой его рождения считалось 9 апреля 1907 года. В 1967 году в примечаниях к краткой автобиографии он писал, что, как и многие в 1920-е годы, прибавил «себе года». Хотя не исключено, что его возраст определила медицинская комиссия.

Отец, Антип Харитонович Ефремов, купец 2 гильдии, происходил из заволжских крестьян-староверов. Отслужив в Семеновском полку и проработав помощником казначея хозяйственного комитета Покровской общины, он начал свое дело в Вырице. Антип поначалу арендовал Вырицкий лесопильный завод у семьи князей Витгенштейнов, а впоследствии создал собственное производство и занял видное положение среди местных земских деятелей и благотворителей. Женился он поздно, поставив крестьянке Варваре Александровне условие, что брак будет заключен после рождения наследника – Иван стал законным сыном по решению суда 18 декабря 1910 года. Примерно в то время Антип Харитонович сменил имя на «Антон», что биографы связывают с его вхождением в петербургские деловые круги.

Ефремовы жили в просторном доме в Вырице. Годом ранее Ивана родилась сестра Надежда, а брат Василий – годом позже. О своём детстве Ефремов говорить не любил, хотя оно вряд ли было трудным или несчастным. Он вспоминал, что «…семья-то была самая, что ни на есть обыкновенно мещанская, с жестоким деспотизмом отца, как то принято у староверов, внутренне глубочайше некультурная», добавляя, что «революция была также и моим освобождением от мещанства». Его способности проявились достаточно рано: в четыре года он научился читать, в шесть – познакомился с творчеством Жюля Верна и полюбил книги о землепроходцах, мореплавателях и ученых. У отца была библиотека, и Иван стал первым её читателем. Большое впечатление произвели «Двадцать тысяч лье под водой». В библиотеках Бердянска и Херсона вслед за книгами Жюля Верна были прочитаны Хаггард, Уэллс, Конан Дойл, Рони-старший, Мелвилл, Джек Лондон, Конрад. Ефремов вспоминал о детском пристрастии к тяжелым вещам – к свинцовым часовым гирям, медным ступкам и утюгам, а также к минералам, особенно кристаллам.

Летом 1914 года Антон Харитонович отправил семью в Бердянск (врачи рекомендовали Василию южный климат), где Иван поступил в гимназию. В 1917 году родители развелись, а в конце 1918 года мать с детьми перебрались в Херсон к родственнице, возможно, внебрачной дочери бывшего мужа. В 1919 году она вышла замуж за красного командира и уехала с ним, когда Красная Армия летом ушла с Украины. Дети остались у родственницы, которая в конце года умерла от сыпного тифа. Этот период стал одним из наиболее драматичных в жизни Ефремова, ему пришлось испытать на себе политический хаос Гражданской войны. Трое детей оказались брошенными на произвол судьбы. Зимой 1920 года им приходилось продавать вещи, чтобы выжить в условиях полной нищеты, голода и болезней. При бомбардировке Очакова Иван был контужен и с этого времени начал немного заикаться. Он прибился к автороте 6-й армии РККА, располагавшейся по соседству, помогал на автобазе. В автороте он освоил устройство автомобиля и вождение. Вместе с ротой сыном полка дошел до Перекопа, а после расформирования роты был демобилизован в конце 1921 года. Узнав, что отец забрал брата и сестру из Херсона в Петроград, уехал вслед за ними с твердым намерением учиться.

О школьном периоде жизни Ефремова известно мало: ни он сам, ни биографы не указывали, где именно он жил в Петрограде, общался ли с родственниками; в источниках имеются разночтения о времени окончания школы. Писатель избегал вспоминать родителей, отношения с которыми, по всей видимости, характеризовались отчужденностью, и охотно говорил об учителе математики В. А. Давыдове, академиках А. Борисяке и П. Сушкине. В очерке «Путь в науку» (1964) Ефремов писал, что остался без родителей в возрасте двенадцати лет. По предложению Давыдова учился экстерном (два класса за один год) и отучился два с половиной года. Учёбу пришлось совмещать с заработком на жизнь: Иван работал грузчиком (разгружал дрова из вагонов и выгружал с барж), пильщиком дров, помощником шофера, шофером. Последнюю работу пришлось оставить, чтобы сдать выпускные экзамены.

Юноша увлекся наукой о вымерших животных, еще в школе читал книги «Вымершие животные» Р. Ланкастера и «Превращения животного мира» Ш. Депере. Он обращался к профессору Горного института Н. Яковлеву (в 1922 году), тогдашнему президенту Русского палеонтологического общества, и к академику Борисяку. Судьбоносным стало знакомство в начале 1923 года с академиком Сушкиным – на Ивана произвела впечатление статья ученого о северодвинской пермской фауне, и он написал академику письмо. Однако вакансии в Геологическом музее, где Сушкин заведовал галереей, не было. В 1923 году Ефремов сдал экзамены на штурмана каботажного плавания при Петроградских мореходных классах и весной 1924 года по протекции капитана Д. Лухманова уехал на Дальний Восток. Будущий палеонтолог ходил матросом на судне у берегов Сахалина и по Охотскому морю. Он вспоминал о тех временах, что только «врожденная сила и боксерское умение» помогли ему отстоять «свое достоинство» в «компании со всякой шпаной».

По рекомендации Сушкина в 1924 году Ефремов поступил на биологическое отделение физико-математического факультета ЛГУ, сначала вольнослушателем, а через год – студентом. В 1925 году у Сушкина освободилось место препаратора в Геологическом музее, и Иван стал научно-техническим сотрудником Академии наук. В том же году он успел отплавать на Каспии командиром гидрографического катера. По свидетельствам очевидцев, до некоторой степени Сушкин был воспитателем юного Ефремова. Его способности сразу заметили: академик В. Л. Комаров в рекомендательном письме для одной из его первых командировок писал: «Молодой человек – настоящий тип начинающего ученого». В 1926 году, на третьем курсе, он оставил учебу, возможно, из-за того, что не получил стипендию, поскольку не был рабфаковцем и коммунистом. (Частые студенческие чистки не способствовали нормальной атмосфере в университете.) Предполагается, что Ефремов, с одной стороны, оказался под влиянием распространенного в студенчестве социального утопизма, а с другой стороны, могло иметь место государственное давление из-за его «непролетарского происхождения».

С середины 1920-х годов его жизнь проходит в палеонтологических и геологических экспедициях. Маршруты пролегали по Поволжью (Большое Богдо), северу Европейской части СССР, Уралу и Средней Азии, затем – в малоисследованных областях Восточной Сибири, Якутии и Дальнего Востока. Если от Сушкина молодой ученый воспринял биологический взгляд на палеонтологию, на изучение окаменелостей, то в экспедициях он наблюдал за условиями захоронения позвоночных, что способствовало «геологизации мышления».

Его карьера как ученого и организатора науки продвигалась быстро. В 1929 году он стал научным сотрудником II разряда. В 1930 году академик Борисяк организовал отдельный Палеозоологический институт, позднее переименованный в Палеонтологический (ПИН). С 1930 года Ефремов – научный сотрудник I разряда, с 1935 года – ученый специалист, с 1937 года – заведующий отделом низших позвоночных в Палеонтологическом институте. Первая половина 1930-х годов оказалась насыщенной: в Ленинграде с 1929 по 1935 год ученый совмещал геологические полевые исследования с полной нагрузкой в Академии наук (хотя никогда не преподавал, поскольку не мог долго говорить). В 1932–1935 годах прошел курс геологоразведочного факультета Ленинградского горного института и стал горным инженером. Диплом с отличием он получил в 1937 году. В 1935 году по совокупности научных работ была присвоена степень кандидата биологических науке по разделу «Палеонтология» без официальной защиты. В 1930 году Ефремов женился на Ксении Николаевне Свитальской, дочери профессора Горного института геолога Н. И. Свитальского. Брак распался до 1935 года.

С начала 1930-х годов Ефремов проводил геологические экспедиции в поисках нефти, угля, золота, руды и других полезных ископаемых. Помимо Урала, исследования проводились в малоизученных регионах: Сихотэ-Алине, Амуро-Амгуньском междуречье, центральных районах горной Якутии и Восточной Сибири, включая Верхне-Чарскую котловину. С июня по ноябрь 1931 года Ефремов – начальник отряда Нижне-Амурской экспедиции, исследовал долину реки Горин, район озера Эворон. В 1932 году его отряд в тяжелых погодных условиях прошел 600 км по рекам Нюкже, Верхней Ларбе и Аммуначе, осуществил геологическую съемку, обследовал долину реки Геткан до Тынды (Олекмо-Тындинская экспедиция). Экспедиция в том числе занималась поисками оптимального участка для будущей железной дороги – по этому маршруту позднее был проложен отрезок БАМа. Одна из сложнейших в его жизни – Верхне-Чарская экспедиция 1934–1935 годов, в которой проводились, в частности, поиски нефти. Отряд прошел по реке Олёкма, обследовал долины реки Токко и Чары; температура нередко опускалась ниже минус сорока градусов. Протяженность маршрутов превысила 2 700 км. Были обнаружены уголь, медь и железо. Результаты картографирования и топографической съемки позднее использовались при создании Большого советского атласа мира. Как писал палеонтолог П. Чудинов, в пути Ефремов всегда был спокоен, как будто уже знал местность, что биограф связывал с врожденной наблюдательностью и чувством единства с природой и приводил слова ученого: «Важнейшая сторона воспитания – это развитие острого восприятия природы. Притупление внимания к природе равносильно остановке развития человека, так как разучаясь наблюдать, человек теряет способность обобщать». Экспедиции Ефремова позднее породили легенды: он якобы искал золото в тайге, руководя группой рабочих-уголовников с помощью маузера, и успешно доставил и найденное золото, и уголовников.

В 1935 году ПИН переехал в Москву. Ефремов был уже опытным геологом, за плечами которого были сложнейшие экспедиции, автором семнадцати публикаций и отчетов. С 1935 года начались раскопки крупных ископаемых у села Ишеево (современный Башкортостан), которые велись ежегодно до 1939 года – последнего полевого сезона Ефремова. В Ишеево была открыта разнообразная фауна наземных позвоночных перми. Ученый продолжал поездки в Приуралье, осматривал Каргалинские рудники и медные рудники Башкирии. Ефремов спускался в старые шахты, часто рискуя жизнью; он надеялся на новые находки в уже исследованных местонахождениях, попутно изучая условия сохранности остатков. Исследования рудников были малоудачными с точки зрения первой задачи, но плодотворными для анализа условий захоронения. В 1936 году он женился на зоологе из ПИН Елене Дометьевне Конжуковой. Родившийся в том же году сын Аллан был назван в честь литературного персонажа. В Москве супруги получили двухкомнатную квартиру в Большом Спасоглинищевском переулке, недалеко от Китай-города. По воспоминаниям Аллана о своей матери, «от неё отец получил заряд общей культуры. Будучи из хорошей семьи, она оказала сильнейшее влияние на его мировоззрение и на его дальнейшую судьбу, как и он на неё».

Как отмечал Комиссаров, Ефремов не получил систематического образования и фундаментальной подготовки, однако сумел достичь значительных результатов и общественного статуса благодаря упорству, труду, способностям организатора и лояльности к властям. Его характеризовали честность, открытость, принципиальность, вера в свое дело, высокая требовательность к себе и другим. В этой связи приводится цитата из «Лезвия бритвы»: «Начальник – тот, кто в трудные моменты не только наравне, а впереди всех. Первое плечо под застрявшую машину – начальника, первый в ледяную воду – начальник, первая лодка через порог – начальника, потому-то он и начальник, что ум, мужество, сила, здоровье позволяют быть впереди. А если не позволяют – нечего и браться». Ученый считал главным в науке труд, что соответствовало его собственным качествам – исключительным усердию и работоспособности. Выходец из разночинцев Ефремов в социальном и профессиональном плане воплощал образ советского интеллигента, который, пройдя через тяготы Гражданской войны, сумел реализовать себя как ученый. По мнению Комиссарова, жизненные испытания не озлобили Ефремова, а способствовали критическому отношению к действительности и нравственной стойкости.

В 1950-е годы была написана научно-популярная книга «Дорога ветров», в которой Ефремов изложил свои впечатления о монгольских экспедициях. Автор охарактеризовал книгу как «заметки путешественника, знакомящие с областью Центральной Азии, а также с некоторыми достижениями палеонтологической науки». Название отсылает к караванному пути из Китая в Россию через северную Гоби. Первую часть («Кости Дракона»), посвященную исследованиям 1946 года, Ефремов закончил сразу после возвращения из Монголии, однако опубликовать её не удалось. А работа над второй частью («Память земли») затянулась. «Дорога ветров» была издана в 1956 году. В книге живым и образным языком рассказывается о трудных буднях экспедиции, самоотверженности её участников, о научных открытиях. Красочные зарисовки быта и яркие портреты людей сочетаются с выразительными описаниями природы. Автор популяризирует геологию и палеонтологию, рассуждает о полевой работе ученых, об эволюции животного мира, единстве человека и природы, значении прошлого.

В 1960-е годы книги Ефремова печатались большими тиражами, его произведения открывали сборники научной фантастики и представляли советскую фантастику за рубежом, а его отношения с властями формально были отличными. «Лезвие бритвы» продавалось на черном рынке за огромные деньги – 40 рублей. Тем не менее в 1964 году писатель жаловался в частной переписке, что написание книг – «дело выгодное лишь для халтурщиков или заказников». По его подсчетам, за пять с половиной лет работы над «Лезвием бритвы» он заработал меньше, чем если бы получал зарплату доктора наук и тем более заведующего лабораторией. В 1961 году от декомпенсации порока сердца умерла его вторая жена, борьба за её жизнь безуспешно велась пять месяцев. В последние годы Ефремов долго и тяжело болел, его здоровье неуклонно ухудшалось. По медицинским причинам ему предписывался строгий режим, запрещались путешествия, кроме Крыма (Коктебель), позднее – водного маршрута на пароходе по Волге, а в конце жизни ему разрешалось отдыхать только в Подмосковье. В 1962 году он женился на Таисии Иосифовне Юхневской, чья любовь и забота, по словам Чудинова, продлили ему жизнь; Таисия стала музой писателя, посвятившего ей последние произведения. В марте 1966 года после острого сердечного приступа (кардиальная астма с отеком легких) Ефремов остался жив благодаря жене, которая вовремя сделала инъекцию и не позволила отвезти его в больницу. Писатель часто сравнивал себя с броненосцем, который получил пробоину и медленно шел ко дну.

После пражских событий советское руководство ужесточило идеологический контроль и цензуру, нацелившись на научную фантастику. Как полагал С. Сергеев, Ефремов предвидел скандал вокруг «Часа Быка», однако в целом успешно пытался смягчить его последствия, максимально затруднить работу доносчикам и идеологам. Он советовал Дмитревскому отменить обсуждение романа в Союзе писателей в Ленинграде и категорически отрицал любые параллели или сравнения с современностью, позиционируя роман как антимаоистский – не исключено, что он верил в свою версию, хотя параллель с СССР неизбежно возникала. Проблемы начались «снизу»: в ЦК КПСС поступали «сигналы» от «бдительных» граждан, заметивших в книге идеологические ошибки – как, например, детальный философский разбор книги, возможно, выполненный коллективом авторов. После книжной публикации «расшифровкой» романа занялся КГБ: в секретной записке в ЦК от 28 сентября 1970 года за подписью Ю. Андропова утверждалось, что писатель «под видом критики общественного строя на фантастической планете Торманс по существу клевещет на советскую действительность». Вопрос препоручили ЦК ВЛКСМ, который указал «Молодой гвардии» «на необходимость повышения требований к авторам и более тщательной работы над рукописью». Одновременно сместили главного редактора журнала «Молодая гвардия» А. Никонова и двух его заместителей за публикации «националистического характера». Не исключено, что «Час Быка» стал поводом для атаки на редколлегию (о чём Ефремов знал), которая подозревалась в национализме – чистка журнала уравновесила разгром либерального «Нового мира».

20 ноября 1970 года писатель, возможно, по просьбе «Молодой гвардии», направил почтительное письмо секретарю ЦК КПСС П. Демичеву, который курировал вопросы культуры; к письму прилагался авторский экземпляр романа. Обращение возымело эффект: Демичев принял Ефремова. Подробности встречи известны из воспоминаний вдовы писателя в изложении писателя А. Измайлова и, возможно, не являются полностью достоверными. По словам Т. Ефремовой, встреча прошла в доброжелательной атмосфере, писатель и идеолог нашли взаимопонимание. Демичев лично прочел роман, его не устраивала коллегиальность власти на планете Торманс, он советовал подчеркнуть единовластие. По результатам беседы Ефремов оптимистично писал Дмитревскому, что «Час Быка» можно «пропагандировать», поскольку «нападение отведено самыми высокими инстанциями». Отдел культуры ЦК прокомментировал встречу: «Писатель И. А. Ефремов … выражает несогласие с некоторыми критическими оценками его научно-фантастического романа «Час Быка» … ему даны необходимые разъяснения… И. А. Ефремов беседой удовлетворен». Несмотря на благожелательный тон официальных постановлений роман фактически запретили, хотя внешне лояльного автора трогать не стали. Запрету способствовали чисто коммерческие обстоятельства (в записке Андропова отмечалось, что на черном рынке роман продается в 10 раз дороже официальной цены) и внимание к книге со стороны эмигрантской критики. «Час Быка» не переиздавался до 1988 года. Запрет распространялся на упоминание, хотя из библиотек книга, скорее всего, систематически не изымалась.

Иван Ефремов умер в Москве 5 октября 1972 года на 65-м году жизни от сердечной недостаточности. Согласно завещанию, урна с прахом захоронена на кладбище в поселке Комарово под Ленинградом. Некрологи на кончину писателя были опубликованы в еженедельниках «Литературная газета» и «Литературная Россия».

Спустя месяц после смерти писателя работники КГБ СССР провели в его квартире обыск с изъятием документов и личного архива. Обстоятельства этих событий остаются не проясненными. В начале 1990-х годов в прессе стали обсуждаться длительная оперативная разработка Ефремова со стороны КГБ и последовавший обыск: в публикациях писателя А. Измайлова, бывшего сотрудника КГБ В. Королева, бывшего главного редактора «Техники – молодежи» В. Захарченко и других, а позднее – в статье Н. Петрова и О. Эдельман. Все эти публикации ссылались друг на друга, на участников событий и родственников писателя: придерживаясь общей линии, они излагали крайне противоречивые и нелепые версии. Согласно публикациям, спецслужбы считали, что настоящий Ефремов был убит и подменен английским шпионом; по утверждению Королева, разработку вёл генерал В. И. Алидин, действия которого курировал глава Пятого управления КГБ Ф. Д. Бобков. По материалам надзорной проверки прокуратуры, КГБ возбудил уголовное дело 22 января 1973 года «в связи с возникшими подозрениями относительно обстоятельств смерти»; дело было прекращено 4 марта 1974 года «за отсутствием события преступления». Как отмечают исследователи, обоснование обыска подозрениями в насильственной смерти писателя выглядит неубедительным. Комиссаров допускал, что КГБ ввел в заблуждение прокуратуру, и заключал, что отсутствие надежных источников откладывает прояснение вопроса.

wikipedia.org