Создание благотворительных фондов на Западе и сбор денег через них в пользу нуждающихся приветствуется обществом и поощряется властями. Главное условие существования подобных фондов – максимальная прозрачность. Если у кого-то, допустим, в Германии возникают обоснованные подозрения в нечистоплотности руководителей благотворительного фонда, то этому фонду конец.
Не будет доверия у жертвователей или дарителей, не будет денег. Не будет денег – не будет помощи. Поэтому все фонды на Западе максимально открыты, и если представители какого-либо средства массовой информации задают вопросы руководителям-благотворителям, те охотно и подробно отвечают на задаваемые вопросы, понимая, что доверие – есть непременное условие их успешного функционирования.
В России, похоже, вопрос доверия не очень волнует фондодержателей. «Вести» уже рассказывали про камчатский благотворительный фонд «Спаси жизнь», где единственным учредителем и директором оказалась 29-летняя Юлия Ромейко. Это она обращалась к жителям полуострова переводить деньги на счет фонда для лечения Максима Маевского. Из ее обращения следовало, что нужно собрать четыре миллиона рублей на приобретение дорогостоящих лекарств для успешного прохождения реабилитационного периода. Причем сама Юлия упирала на то, что тесно сотрудничает с министерством здравоохранения Камчатского края. В министерстве подтвердили, что знают госпожу Ромейко, но в деньгах на лечение Максим Маевский не нуждается, так как все затраты взял на себя краевой бюджет по федеральной квоте. Позвонив еще раз директору фонда, мы услышали уже иную версию, куда должны пойти собранные средства. Юлия Ромейко пояснила, что деньги уйдут на проживание в Москве матери 17-летнего Максима. Оказалось, что уход за больным юношей тоже оплачивался за счет бюджетных денег. Тогда мы попросили госпожу Ромейко приехать к нам в редакцию и показать учредительные документы Фонда – Устав и т.п., а также ответить на несложные вопросы, касающиеся работы фонда. К сожалению, госпожа Ромейко в течение двух недель не нашла возможности заглянуть в редакцию «Вестей».
Тем временем к нашей директорше накапливались вопросы, которые оставались без ответа. («В», № 3 от 30 января 2013 года). К примеру, почему госпожа Ромейко самолично изменяет НАЗНАЧЕНИЕ благотворительного сбора? Люди думают, что сдают деньги на лечение Максима Маевского, а на самом деле деньги пойдут на содержание его матери. Получается, госпожа Ромейко обманывает гипотетических жертвователей. Ее явное нежелание показывать учредительные документы, скорее всего, продиктовано тем, что за этим фондом стоит один из богатейших людей Камчатского края Рашид Шамоян, депутат Законодательного собрания Камчатская края. (Его состояние оценивается более чем в 100 миллионов долларов США).
Хитрая Юлия, понимая, что в фонд Шамояна люди деньги не понесут, предпочитает не распространяться по поводу своего покровителя. И потом, Юлия не смогла, либо не захотела объяснить какую часть пожертвований фонд, в лице Ромейко, тратит на свое содержание. Похоже, Рашид Шамоян создавал фонд, преследуя скорее, политические, а не благотворительные цели. На госпожу Ромейко он наткнулся по несчастливому стечению обстоятельств. Иначе нашел бы кого-нибудь поумнее. Не фонд красит человека…
Главные вопросы, на которые хотелось бы получить ответ, звучат примерно так: «Можно ли верить директору Фонда Юлии Ромейко? Можно ли надеяться, что собранные деньги, все до копейки, пойдут на лечение Максима?»
Сомневаюсь. А вы?..
Вячеслав СКАЛАЦКИЙ.