«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает «Однажды…»

Мой папа был младшим ребенком в семье. Родился он в крупном селе, вырос в большом частном доме с огромным участком плодородной земли, на котором росло абсолютно всё. Был приучен к труду, любил возиться на огороде и в саду, всегда ответственно относился к домашней живности. Бабушка держала курочек, гусей, индюшек и корову. Летом вместо мальчишеских развлечений отец работал пастухом. Когда пришло время выбирать профессию, папа, не раздумывая, решил стать ветеринарным врачом, чтобы навсегда связать свою жизнь с малой родиной. Родители поддержали сына, единственным противником его выбора стала старшая сестра Люба. Она родилась на десять лет раньше папы, воспитывалась в тех же традициях, но почему-то с юных лет презирала местных жителей, а родное село считала дном жизни.

Окончив восьмилетку, молодая выпускница самостоятельно отправилась в самый большой город своего региона и вскоре сообщила родителям, что поступила в педагогический техникум. Через четыре года Люба получила диплом учителя начальных классов, устроилась работать в обычную городскую школу и получила комнату в малосемейном общежитии коридорного типа. Родители умоляли дочь вернуться домой. Председатель совхоза манил молодую учительницу высокой заработной платой и собственной квартирой, но Люба запретила вести разговоры на эти темы. Она строила грандиозные планы на свою жизнь, рассказывала о преимуществах городской жизни, но высшего образования не получила, личную жизнь не устроила, преданных друзей не приобрела. Читать далее Однажды в деревне →

В доме, где я выросла, фотографиям родных и близких всегда выделялось особое место. В секретере хранились большие фотоальбомы, до отказа заполоненные черно-белыми снимками, сделанными любительским способом либо на заказ. В гостиной на стене почетное место занимали портреты моих бабушек и дедушек, фото родителей, моих утренников в детском саду и первой школьной линейки, выписки из роддома брата Антошки. В детстве я любила рассматривать фотографии, отмечать возрастные изменения в лицах людей, изображенных на снимках и живущих рядом с нами. С удовольствием слушала истории из жизни многочисленной родни нашей семьи, встречающейся за одним столом лишь по особым случаям. Папа с радостью рассказывал обо всех, кто был изображен на этих фото, кроме одной женщины, всегда стоящей рядом с отцом на снимках. Это молодая красивая блондинка была лет на десять моложе отца. На всех фото она широко улыбалась и производила впечатление счастливой и веселой девушки. Сколько бы я ни упрашивала папу рассказать про таинственную незнакомку, в ответ слышала лишь одно: «Это моя непутевая сестра Света, которая давно умерла». Несколько раз я пыталась узнать историю жизни моей тетушки у бабушки Веры (мамы отца), но она отмахивалась и тихонько плакала. Иногда её имя упоминали за накрытым столом, но только во фразах типа «царствие небесное» или «светлая память»…

Со временем интерес к этой родной по крови незнакомке стал угасать, мне просто нравилось смотреть на модно одетую, уверенную в себе красотку. Моя мама была совершенно другой. Она редко делала маникюр, красила волосы дома в ванной, одевалась со вкусом, но очень скучно. Петь не умела, выпивала редко, танцевать не любила. Единственной её привязанностью был папа. Она всегда жила его интересами, ждала с работы у окна, никогда не спорила, шумных компаний избегала, в свободное время любила вязать крючком или читать русскую классику. Папа смотрел на маму как на божество, часто дарил цветы, называл своим сокровищем. Они любили друг друга, но, став девушкой, я не понимала, как мама, внешне больше напоминавшая серую мышь, могла завоевать сердце такого красавца, как мой отец.

Брат Антошка был маменькиным сынком, обожал, когда мама гладила его по голове, и не мог уснуть без её поцелуев в щечки. Моя энергия была совершенно другой. В школе я увлеклась творчеством русской рок-группы «Агата Кристи». Любила красить губы коричневой помадой, а ногти в четный цвет. На карманные деньги покупала кожаные напульсники и в обувной мастерской просила пробить в них шипы. Пяти минут не могла прожить без музыки и тайком бегала на дискотеки. В школу ходить не любила, часто сбегала с уроков, рано научилась врать, в старших классах стала курить и подделывать подписи родителей в дневнике. Читать далее Однажды ночью →

«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает «Однажды…»

Мои родители выросли в одной деревне, вместе учились в единственной школе, только в разное время её окончили. Отец, отслужив в армии положенные два года, получил водительские права, устроился дальнобойщиком на маслозавод и решил жениться. Примерно так звучала их история любви, в которой не было места трогательному юношескому томлению, романтике и очарованию.

После нескольких встреч с односельчанкой, которые больше напоминали собеседования, чем свидания, отец сделал маме предложение стать его женой. Молодая, молчаливая скромная бесприданница была сиротой, воспитывалась в семье деспотичного дяди и, встретив молодого бравого парня, не раздумывая согласилась на этот союз. Она почитала родителей супруга, никогда никому не перечила, выполняла всю домашнюю работу, чем вскоре пришлась ко двору зажиточной семье. Окончив курсы кройки и шитья, невестка устроилась в местный комбинат бытовых услуг. Доход в дом она не приносила, но должна была справиться с единственной своей задачей – нарожать побольше крепких богатырей. Читать далее Однажды в северной столице… →

«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает «Однажды…»

Каждое время года имеет свое очарование. С юных лет я обожал бегать в парк, чтобы понаблюдать за сказочными преображениями природы, вдохнуть весенние ароматы цветов и деревьев, послушать пение птиц, насладиться многоцветием осенней поры, посмотреть на искристый чистейший снег. В детстве всё казалось мне таким волшебным и сказочным. Когда из-за сильных вьюг и метелей обрывались электролинии и пропадал свет, в моём доме зажигалась керосиновая лампа, свечи, еда готовилась на газовой плите, отчего казалась еще вкуснее, чем приготовленная обычным способом. Если дожди заливали наш небольшой городок, мне позволяли при выходе на улицу надевать здоровенные резиновые сапоги деда, придававшие моему образу мужественный вид, летом гулять допоздна, весной не носить шапку.

В нашей уютной квартире жила большая семья, состоящая из нескольких поколений: моих родителей и родителей мамы. Когда мне исполнилось десять лет, мама развелась с отцом. Отношения у родителей были сложные, они часто ссорились из-за отсутствия работы у отца. Трудиться он не любил, с начальством скандалил, всё свободное время проводил с пивом на диване. Родители мамы зятя презирали, называли недоразумением и огромной маминой ошибкой, поэтому, когда, он собрал вещи и ушел из дома, радовались от души. Дедушка Вася меня любил, брал с собой на рыбалку, учил ремонтному делу, говорил, что я опора для матери и должен о ней всегда заботиться. Читать далее Однажды в пургу →

«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает
Однажды…»

Мама часто говорила, что наша жизнь похожа на длинную дорогу, наполненную перекрестками и вынужденными остановками. Она мечтала о кругосветном путешествии, в своих фантазиях примеряла восточные наряды и была уверена, что на своём пути обязательно встретит достойного, красивого и щедрого мужчину. Её не стало, когда мне исполнилось пятнадцать лет; с бабушкой Софьей Егоровной мы остались одни.

После тяжелой потери я больше не верила в бесконечность нашего пути. Связалась с плохой компанией, попробовала всякие «радости» жизни, бабушке дерзила, школу бросила. На уговоры взяться за ум я хамила всем без исключения. Основной закон моей новой философии состоял в том, что наша жизнь – всего лишь яркая вспышка, светом от которой нужно насладиться быстро и сполна. Читать далее Однажды в апреле… →

«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает «Однажды…»

С раннего детства я любила ходить в кинотеатры, со временем стала обожать иные храмы искусств. Наблюдая за артистами, задействованными в кинолентах или спектаклях, я от всей души радовалась счастью героев и навзрыд рыдала от их потерь, сострадая увиденному горю. С годами жизнь, словно таинственный сценарист, преподносила мне разные сюрпризы, благодаря которым я охладела к придуманным историям в кино или театре, поскольку сил с трудом хватало на преодоление собственных потрясений и неудач.

К своему сорокапятилетию я дважды была замужем, прекрасно воспитала единственную дочь Маришку, потеряла родителей и снова переживала разрыв с очередным «спутником жизни», пребывая в небольшой депрессии. Читать далее Однажды в конце прошлого века →

«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает «Однажды…»

В переводе с арабского языка слово «гарем» обозначает запретное, священное место. Во времена султанов так называлась закрытая и охраняемая жилая часть дворца или дома, в которой жили жены мусульман. Благодаря литературе и живописи постепенно гарем приобрел свой фантастический образ отдельного мира, замкнутой среды, утопающей в роскоши и тайнах, запретной части культуры Востока, к которой непременно хочется прикоснуться.

С раннего детства я испытывала особенный трепет от восточной музыки и танцев. С первой минуты влюбилась в турецкий фильм «Королек – птичка певчая». С волнением следила за судьбой Фериде и Кямрана (главных героев киноромана). В юности моим кумиром стал Таркан, чуть позже Мустафа Сандал. Как только в моей жизни появилась возможность провести отпуск за границей, страну долго выбирать не пришлось. Свою любовь к Турции я смогла привить всем членам моей семьи. Читать далее Однажды в «Гареме»… →