«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает Однажды…»
В детском доме, где я вырос, основным развлечением был цветной телевизор. Мультфильмы показывали редко, видеомагнитофон для администрации нашего заведения был не по карману, поэтому приходилось довольствоваться всем подряд, что транслировалось на постсоветском телевидении. Входившие в моду бразильские сериалы имели невероятный успех у наших воспитателей и девчонок, мальчишки обожали спортивные трансляции, моей страстью были передачи про неопознанные летающие тарелки, мистику и прочую маловероятную дребедень.
Когда мне исполнилось семь лет, я посмотрел передачу про хиромантию, где угрюмый усатый мужчина рассказывал о том, что наша судьба написана на наших ладонях. Все услышанное я не успел запомнить, в памяти осталась лишь теория про знак врожденных бродяг. По мнению ведущего, на земле есть небольшое количество людей, которые рождены, чтобы скитаться. Они не нуждаются в семье, устают от привязанностей, испытывают счастье лишь тогда, когда колесят по белу свету. У таких людей на холме Юпитера с рождения есть знак в виде звезды, при этом на картинке хиромант показал пять перекрещенных палочек на возвышенности между указательным и средним пальцем. Мужчина с экрана предупреждал, что таких людей нужно опасаться в виду их несерьезности, легкомыслия, нежелания чтить свои корни, нездоровой привязанности к путешествиям. Я обожал приключенческие романы, мечтал на велосипеде объехать весь земной шар, родителей своих не знал, поэтому решил, что рожден стать бродягой. Лишь одно обстоятельство меня смущало: никаких снежинок, палочек или иного намека на облик звезды на моих ладонях не было. В завершение хиромант сказал, что линии на ладонях могут меняться, уходить или становиться более четкими, чем вселил в меня надежду увидеть на себе заветный знак со временем…
С тех пор я начал строить планы, как осуществить заветную мечту объехать весь земной шар. Стать моряком я не захотел, поскольку понимал, что не смогу переносить морскую качку, сопровождающую людей этой профессии. С раннего детства при виде качелей меня начинало тошнить. С таким вестибулярным аппаратом стать морским волком было просто немыслимо. Летчиком – опасался, потому как никогда в своей маленькой жизни не летал на самолете. Единственным правильным решением было стать водителем-дальнобойщиком, о чем я начал писать в своих школьных сочинениях. Увлекшись автомобилями, я мечтал быстрее вырасти, чтобы уехать из детского дома и воплотить свою мечту в жизнь.
Обиды и горечи после того, как я покинул стены детского дома, у меня не осталось, хотя вряд ли это заведение можно было назвать родным домом. Мне встречались как душевные, так и черствые воспитатели и учителя, но как только я узнал историю своего рождения, остался благодарен им за то, что все они оказались добрее моих родных родителей.
Моя беременная мать в пьяной ссоре с отцом ударила его несколько раз ножом в грудь и оттащила окровавленное тело в комнату, скорую помощь вызвала только через сутки, когда проспалась и поняла, что отец не дышит. Родился я в СИЗО и сразу был передан в дом малютки, позже в детский дом. Через год после моего рождения в тюрьме мать заболела туберкулезом и вскоре умерла, оставив мне в наследство только статус сироты. Что случилось с родителями моих родителей, я не узнал, но понимал, что искать меня никто не будет. Иногда к нам в детский дом наведывались бездетные пары, но они охотнее усыновляли либо совсем маленьких детей, либо миленьких улыбчивых девчонок. Я знал, что у меня, долговязого страшненького мальчишки, почти не было шансов обрести семью, поэтому никому не хотел понравиться, с гостями был хмур и суров, иногда дерзил. Со временем стал утверждать, что просто не хочу привыкать к чужим людям, жить по их правилам или делать вид, что мы семья. За ворчливый характер любимая воспитательница Мария Ивановна прозвала меня сварливым старичком. Эта прекрасная женщина обладала огромным теплым добрым сердцем. Зная мою заветную мечту, она смогла уговорить директрису написать ходатайство в автошколу, чтобы меня бесплатно научили водить машину. Вместе с успешным аттестатом о среднем образовании я сумел сдать на права. Благодаря поддержке Марии Ивановны я окончил профтехучилище и получил диплом автослесаря.
Мне казалось, Мария Ивановна любила всех детей без исключения, всегда улыбалась и старалась угостить чем-нибудь вкусненьким. Помогала словом, иногда просто в нужное время гладила по голове, никогда не кричала и всегда называла нас своими «полевыми цветочками». Значительно позже я узнал, что она пришла к нам работать после смерти своей единственной дочери. Подробности своей жизни Мария Ивановна никогда не рассказывала, иногда, вспоминая дочь, тяжело вздыхала и украдкой смахивала слезу. Горе не сделало ее жестокой и черствой. За каждого чужого ребенка она переживала, огорчалась, если кто-нибудь из нас попадал в неприятные истории, помогала выкарабкаться из них. Директриса ее недолюбливала, в коллективе не особо жаловали, но пакости коллег ее не смущали, она всегда говорила, что зло, как и добро, всегда возвращается к тому, от кого исходит.
Когда меня призвали в армию, Мария Ивановна сильно заболела и вскоре умерла от инфаркта, навсегда забрав с собой частичку света и сохранив в моей памяти теплые воспоминания. Я не мог понять, почему она ушла из жизни так рано, ведь была добрым и замечательным человеком. Отсутствие родных и близких, бесконечное одиночество в душе не позволило тогда мне осознать, что потеря дочери – это страшная трагедия для такого чистого и доброго сердца, как у нее.
Служба в вооруженных силах далась мне легко. Она отдаленно напоминала жизнь в детском доме. Я безупречно заправлял кровать, хорошо водил доверенный мне ЗИЛок, был физически развит, быстро чистил картошку, умел постоять за себя, быстро освоил азы воинской службы и всегда боролся за справедливость. Для обычной жизни не хватало теплой улыбки Марии Ивановны и сосисок в тесте, которые безумно вкусно готовила пышная повариха нашего детского дома. В отличие от «домашних» призывников, я быстро освоился, привык практически ко всему, даже сухари стали нормальным десертом для подавления бесконечного желания поесть.
После завершения службы командование нашей части предложило мне заключить контракт на несколько лет, однако я отказался. Впереди меня ждал весь мир и путешествия, которые снились мне каждую ночь…
Вернувшись в детский дом, я узнал, что в мое отсутствие многое изменилось. Предыдущего директора уволили за растрату государственных денег. Новая директриса была пробивной пожилой женщиной, переполненной реформаторскими идеями. На базе учреждения она создала центр психологической помощи несчастным одиноким детям, смогла добиться ремонта старого заброшенного общежития, в котором выпускники детского дома имели право жить до момента получения своего дома. Заключила несколько договоров на целевое обучение в местных техникумах. Частично обновила коллектив и смогла стать для детского дома настоящим достойным руководителем, которого уважали и любили все его обитатели.
Елизавета Матвеевна встретила меня как родного и, внимательно выслушав, сказала, что даст мне на время комнату в общежитии, правда, очень маленькую, оборудованную скромной мебелью. Я посмеялся и ответил, что другой мебели не знаю. Потом познакомила меня с молоденькой методисточкой Анной Петровной, которая должна была помочь мне подать документы в администрацию города для получения квартиры в качестве сироты. Хорошенькая девушка предложила пройти к ней в кабинет и начала рассказывать о документах, которые нужно было собрать. Она проявляла напускную серьезность, хмурила бровки, пышные алые губки собирала бантиком, для пущей важности все время поправляла очки, которые, судя по всему, служили ей только в качестве аксессуара. К тому времени я успел стать мужчиной и мог оценить женскую красоту. Я понимал, что эта стройная красивая девушка не шла ни в какое сравнение с девчонками из нашего детского дома, которые стремительно старались проститься со своей невинностью. Анна была иной, словно из другого мира.
Пока Анна Петровна рассказывала о каком-то административном регламенте, я успел очень внимательно рассмотреть черты ее лица, красоту груди, которую туго облегала бирюзовая блузка. Я смотрел на нее и понимал, что хочу близости с этим нежным ангелом…
Анна Петровна, заметив мой взгляд на своей груди, строго спросила, все ли я понял. В ответ я утвердительно махнул головой и спросил о ее планах на вечер. Девушка закатила глаза, назвала меня по фамилии и отчеканила, чтобы я сосредоточился на документах. Напоследок она сказала, что замужем и не собирается крутить романы на стороне, тем более с таким нищим сиротой, как я.
Ее слова моментально привели меня в чувство, отказ в свидании можно было облечь в более деликатную форму, но нежный ангел моментально превратился в черта, изрыгающего из своего милого рта унизительные и обидные слова. Я понял, нам не по пути, поблагодарил за консультацию и отправился за сладостями для ребятишек, которые жили в детском доме и еще помнили меня.
Разместился в общежитии, а ночью меня посетила соседка по комнате, которая, как и я когда-то, воспитывалась в детском доме. Девушку Ольгу я помнил смутно. Она утверждала, что сразу вспомнила меня, потому что любила с детства. Эти слова Ольга произнесла с пустыми глазами, но отказываться от женской ласки в ту ночь я не стал…
Следующие несколько недель были посвящены походам по коридорам власти и поискам работы. В конечно итоге я встал в какую-то очередь и трудоустроился в компанию по перевозке грузов. Сначала меня посадили на «Микроба» (так водители нашей компании называли микроавтобус). Для получения нужной квалификации по управлению тяжеловесной грузовой техникой дали возможность бесплатно обучиться. Пытливый ум, хорошая память и отменное трудолюбие позволили мне получить нужную квалификацию и заодно заслужить уважение у руководителей предприятия. Мои финансовые дела пошли в гору. Теперь я мог арендовать полноценную квартиру и уехать наконец-то из детского дома навсегда.
Через четыре года работы я уже пересел на «Буратино-Трас», так дальнобойщики в шутку называли лесовоз, «Бочку» (грузовик с топливной цистерной), «Потомок Чингисхана» (грузовой КамАЗ). Весь мир я не объездил, но смог насладиться красотами нескольких регионов нашей страны в разное время года. Получая заказ о перевозке груза, я старался узнать информацию о городе назначения, чтобы посетить достопримечательности и все время был в пути. Учитывая небольшой диапазон городов, куда мы доставляли грузы, вскоре поездки превратились в обыкновенную работу, лишенную романтизма, иногда обыкновенного сна. Я стал сильно уставать, красота за окном автомобиля больше не радовала глаз. Заветные знаки бродяги мои ладони так и не приобрели. В сердце появилась пустота, душа погрузилась в тяжелый густой туман, из которого я иногда выползал, опустошая запасы алкоголя в компании малоизвестных людей и доступных женщин.
Окончательно устав от своего нелегкого труда, я решил попросить у руководства компании дать мне полноценный отпуск. Румяная пухлая диспетчерша тетя Зина, противно отгрызая яблоко, ухмыльнувшись, вернула мне заявление на отпуск и потребовала его переписать. По ее мнению, при отсутствии семьи и детей претендовать на отдых в летнее время нагло и недопустимо. Я спорить не стал, заявление порвал, взял путевой лист и отправился готовиться к очередной командировке, чтобы ближайшие несколько дней провести в пути…
(Продолжение следует)
Ариша ЗИМА