Газета «Вести» продолжает рубрику «Великие писатели Отечества». Нашим читателям мы предлагаем ознакомиться с краткой биографией людей, которые существенно повлияли на мировоззрение россиян, воспитание в них чувства прекрасного, сделали русский язык великим и могучим. При этом не будем забывать, что некоторые из них стали предвестниками трёх революций в Российской империи, приблизив смутные времена с кровавой круговертью, а также приблизившие крах советского строя. Великие писатели Отечества составляют часть нашей истории и заслуживают того, чтобы их творчество знали и помнили.

Евгений Александрович Евтушенко

(1932–2017)

Евгений Евтушенко начал писать еще в детстве – первые свои стихи он посвящал спорту и праздничным датам. Произведения о проблемах и переживаниях советского человека начали печатать только в годы оттепели. В 1961 году поэт прославился резонансной поэмой «Бабий Яр», на ее стихи написал симфонию Дмитрий Шостакович. После развала СССР Евтушенко переехал в США и издал собрание русской поэзии.

Евгений Евтушенко родился 18 июля 1932 года на станции Зима в Иркутской области. Его отцом был геолог, поэт-любитель Александр Гангнус, а матерью – геолог, актриса и заслуженный деятель культуры РСФСР Зинаида Евтушенко. Благодаря родителям он полюбил литературу еще в детстве. Евтушенко вспоминал: «Отец часами мог рассказывать мне, еще несмышленому ребенку, и о падении Вавилона, и об испанской инквизиции, и о войне Алой и Белой роз, и о Вильгельме Оранском… Благодаря отцу я уже в шесть лет научился читать и писать, залпом читал без разбора Дюма, Флобера, Боккаччо, Сервантеса и Уэллса».

В 1944 году родители развелись, и Евтушенко переехал с матерью в Москву. Там она поменяла фамилию сына на свою девичью. Однако с отцом они виделись: Александр Гангнус водил сына на вечера Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Михаила Светлова, Александра Твардовского. Также Евтушенко занимался в поэтической студии Дома пионеров Дзержинского района, мать сохраняла все рукописи и даже отправляла некоторые стихи в письмах бывшему мужу. Однако школьные отметки у будущего поэта были плохими. А в 1948 году его обвинили в том, что он поджег школьные журналы, и вовсе исключили. Тогда 15-летний Евтушенко поехал к отцу в Казахстан: Гангнус возглавлял там одну из геологоразведочных экспедиций.

«Он посмотрел на меня, исхудавшего, оборванного, и сказал: “Ну, вот что… Если ты действительно хочешь стать самостоятельным человеком, никто не должен знать, что я твой отец”. Я стал рабочим в геологоразведочной экспедиции. Я научился долбить землю киркой, выкалывать молотком из породы плоские, как ладонь, образцы, расщеплять бритвой на три части оставшуюся единственную спичку и разводить костер во время дождя. Я вернулся к маме загорелый и возмужавший. …Распорол брюки, в которых были зашиты честно заработанные деньги, и бросил их на стол. “Как хорошо, что у нас теперь есть деньги, – сказала мама. – Мы наконец сможем сделать ремонт квартиры”. “Нет, мама, – сказал я твердо. – На эти деньги я куплю себе пишущую машинку. Эта машинка отремонтирует нам квартиру”. И, не учась нигде, я продолжал бешено писать и снова бомбардировать редакции стихами».

В 1949 году Евтушенко отнес свои стихи в редакцию газеты «Советский спорт». Он вспоминал: «Кажется, это была единственная газета, куда я еще ни разу не посылал своих опусов». Редактор Николай Тарасов напечатал стихотворение «Два спорта», где поэт сравнивал нравы советских и американских спортсменов. Произведения Евтушенко начали регулярно публиковать. Он писал стихи, посвященные футболу, волейболу, баскетболу, альпинизму, гребле, боксу, конькобежному спорту. А еще создавал произведения к праздничным датам: к Новому году, Первому мая, Дню танкиста. Такой вид газетной поэзии в те годы был популярен.

В 1952 году вышел первый сборник Евгения Евтушенко «Разведчики грядущего». Он вспоминал: «Я перечитал заново книгу и вдруг с предельной отчетливостью понял, что она никому не нужна. Кому может быть дело до красивых рифм и броских образов, если они являются только завитушками вокруг пустоты?» После этого поэт понял, что хочет писать другие стихи, с более глубоким смыслом. Однако благодаря этому сборнику его в том же году без документов об окончании школы приняли в Литературный институт им. А.М. Горького. А еще – в Союз писателей, и 20-летний Евтушенко стал самым молодым его членом.

По словам Евтушенко, в 1950-е годы были востребованы «бодрые, зовущие вперед стихи», которые поддерживали идею о светлом коммунистическом будущем. Поэтому его новые работы о сомнениях в себе и проблемах советских людей публиковать не хотели. Однако в 1953 году Иосиф Сталин умер, а новый партийный руководитель Никита Хрущев ослабил цензурные ограничения – началась оттепель. И за 1955–1957 годы у Евтушенко вышло три поэтических сборника: «Третий снег», «Шоссе энтузиастов», «Обещание».

Однако поэт часто пропускал занятия, плохо учился, и на четвертом курсе его оставили на второй год. А 8 марта 1957 года Евтушенко единственный на пленуме Московской писательской организации открыто поддержал роман опального поэта Владимира Дудинцева «Не хлебом единым», в котором автор раскритиковал механизм управления страной и обвинил чиновников в бюрократизме. Эту книгу лично осудил Никита Хрущев, поэтому поступок Евтушенко расценили как выпад против партийной линии. И в тот же день его исключили из Литинститута.

В 1960-е годы он вместе с Андреем Вознесенским, Беллой Ахмадулиной, Робертом Рождественским, Булатом Окуджавой и другими поэтами-шестидесятниками выступал в московском Политехническом музее. Творческие вечера собирали множество слушателей. На одном из них Евтушенко и прочитал впервые свою резонансную поэму «Бабий Яр» – о том, как нацисты массово расстреливали евреев в годы Второй мировой войны. Эти события не обсуждали публично и даже замалчивали. Поэт вспоминал: «Я давно хотел написать стихи об антисемитизме. Но эта тема нашла свое поэтическое решение только тогда, когда я побывал в Киеве и воочию увидел это страшное место, Бабий Яр».

Стихотворение напечатали в «Литературной газете» – номера раскупили в киосках за одно утро, а поэту приходили письма и телеграммы от незнакомых людей со всей страны.

Евтушенко освещал многие проблемы советской жизни. Так, в 1962 году в газете «Правда» он опубликовал стихотворение «Наследники Сталина» – о том, как репрессии повлияли на страну. А через три года вышла поэма «Братская ГЭС». В ней автор рассуждал о свободе и предназначении советского человека. Фраза из вступления – «Поэт в России – больше, чем поэт» – стала манифестной для Евтушенко. В то же время он выступал в защиту Андрея Синявского, Александра Солженицына, Иосифа Бродского и других писателей-диссидентов, много печатался в оппозиционных журналах «Юность», «Новый мир» и «Знамя». А также критиковал ввод советских войск в Венгрию и Чехословакию и войну в Афганистане в стихотворениях «Танки идут по Праге» и «Афганский муравей».

Евтушенко много путешествовал по России и побывал на всех континентах, кроме Антарктиды. Свои впечатления от поездок он описал в поэмах «Казанский университет», «Снег в Токио», «Ивановские ситцы», «Непрядва».

В 1959 году писатель опубликовал свой первый рассказ – «Четвертая Мещанская», который посвятил быту москвичей в период оттепели. Через четыре года вышел еще один – «Куриный бог». Затем он написал повести «Пёрл-Харбор» и «Ардабиола», а в 1982-м – свой первый роман «Ягодные места». В нем события то происходят в 1980-е годы в таежной геологоразведочной экспедиции, то переносятся в дореволюционную Сибирь, Петроград 1917 года и деревню времен коллективизации. Так писатель хотел показать, что люди разных профессий, стран и времен связаны, все они часть истории и народа. А в 1991 году Евтушенко написал политический роман «Не умирай прежде смерти» о путче, произошедшем в августе того же года.

В 1960-х годах поэт начал сотрудничать с композиторами. Поэма «Бабий Яр» вдохновила Дмитрия Шостаковича написать Тринадцатую симфонию для солиста, хора басов и оркестра. Также композитор использовал в ней стихотворения Евтушенко «Юмор», «В магазине», «Карьера», а «Страхи» поэт написал специально для симфонии. Она стала всемирно известной и принесла поэту мировую славу. А в 1963 году, через год после премьеры, Евтушенко номинировали на Нобелевскую премию.

Также на его стихи Шостакович создал рок-оперу «Казнь Степана Разина». Евтушенко работал и с другими композиторами: Эдуардом Колмановским, Юрием Саульским, Никитой Богословским, Микаэлом Таривердиевым. Песни на его стихи исполняли Муслим Магомаев, София Ротару, Александр Градский, Алла Пугачева, Александр Малинин, Игорь Тальков и другие звезды эстрады. А в 2007 году в спорткомплексе «Олимпийский» прошла премьера рок-оперы «Идут белые снеги», которую на стихи Евтушенко написал композитор Глеб Май.

В соавторстве с кубинским режиссером Энрике Пинедой Барнетом в 1964 году Евтушенко написал сценарий к фильму Михаила Калатозова «Я – Куба». В 1979 году поэт сыграл ученого, основоположника теоретической космонавтики Константина Циолковского в картине Саввы Кулиша «Взлет». А затем Евтушенко по собственным сценариям снял фильмы «Детский сад» и «Похороны Сталина» и сыграл в них эпизодические роли.

В 1955 году Евгений Евтушенко увидел в журнале «Октябрь» строчки Беллы Ахмадулиной: «Голову уронив на рычаг, / Крепко спит телефонная трубка». Он позвонил редактору Евгению Винокурову и узнал, что она десятиклассница и посещает литературный кружок при ЗИЛе. Евтушенко вспоминал: «Я немедленно заявился в это литобъединение, где впервые увидел ее и услышал ее самозабвенное чтение стихов. Белла тогда была чуть полненькая, но непередаваемо грациозная, не ходившая, а буквально летавшая, едва касаясь земли, с дивно просвечивающими сквозь атласную кожу пульсирующими жилочками… Равных соперниц, во всяком случае молодых, у нее не было ни в поэзии, ни в красоте. Она была воплощением артистизма в каждом жесте и движении». В 1957 году они поженились, но союз продлился всего три года.

Второй раз писатель женился в 1961 году на Галине Лукониной – бывшей жене своего друга Михаила Луконина. Однако Евтушенко говорил, что «ни разу не перешагнул черты, пока их брак с Мишей и мой брак с Беллой не начали разваливаться…» В 1968 году пара усыновила мальчика Петю. Однако вскоре поэт ушел от жены.

В 1974 году писатель познакомился в ресторане с ирландкой Джан Батлер, переводчицей в издательстве «Прогресс». Через четыре года они поженились, вскоре в семье появились два сына – Александр и Антон. После рождения второго, тяжелобольного ребенка Батлер не могла сопровождать мужа в творческих командировках, они стали видеться реже и в 1986 году развелись.

Свою четвертую спутницу жизни поэт встретил летом того же года в Петрозаводске. Мария Новикова, 25-летняя выпускница медучилища, попросила у него автограф для мамы. 31 декабря они поженились. У супругов родились сыновья Евгений и Дмитрий. Новикова и Евтушенко прожили вместе 30 лет, до самой кончины поэта.

Евтушенко не только писал, но и занимался общественной жизнью. С 1986 по 1991 год он был секретарем правления Союза писателей СССР, затем – секретарем правления Содружества писательских союзов. В 1988 году поэт вступил в правозащитное общество «Мемориал», а через два года стал сопредседателем писательской ассоциации в поддержку перестройки «Апрель». Также в 1989 году Евтушенко баллотировался на пост народного депутата СССР от Дзержинского округа города Харькова – за него проголосовало 74% избирателей. В этой должности поэт пробыл полтора года – до развала СССР в декабре 1991 года.

После этого события Евтушенко заключил контракт с американским университетом в городе Талса и переехал с семьей в США. Последние годы он жил там и вел курсы по русской поэзии, в том числе в Королевском колледже в Квинсе и Питтсбургском университете. Евтушенко продолжал писать, а также был редактором книг, публиковал статьи, составлял радио- и телепрограммы. Иногда поэт приезжал на родину и выступал на творческих вечерах. В 2011 году он выпустил антологию в пяти томах «Поэт в России – больше, чем поэт. Десять веков русской поэзии». Евтушенко построил сборник хронологически – от старинного фольклора до современного поэта Николая Глазкова. Его научным редактором стал Владимир Радзишевский. 18 июля 2010 года, в свой день рождения, Евтушенко открыл в подмосковном Переделкине музей. В нем он собрал личную коллекцию картин Марка Шагала, Пабло Пикассо, Макса Эрнста и других известных художников, многие из которых дарили ему полотна сами. Евгений Евтушенко завещал галерею государству.

12 марта 2017 года в США поэта госпитализировали: он тяжело болел последние годы. Евгений Евтушенко умер 1 апреля 2017 года во сне от остановки сердца в окружении родных в Медицинском центре Хиллкрест в Талсе. Согласно последней воле, его похоронили на Переделкинском кладбище рядом с поэтами Борисом Пастернаком и Виктором Боковым.

culture.ru

Бабий Яр

Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно.
Мне сегодня столько лет,
как самому еврейскому народу.

Мне кажется сейчас –
я иудей.
Вот я бреду по древнему Египту.
А вот я, на кресте распятый, гибну,
и до сих пор на мне – следы гвоздей.
Мне кажется, что Дрейфус –
это я.
Мещанство –
мой доносчик и судья.
Я за решеткой.
Я попал в кольцо.
Затравленный,
оплеванный,
оболганный.
И дамочки с брюссельскими оборками,
визжа, зонтами тычут мне в лицо.
Мне кажется –
я мальчик в Белостоке.
Кровь льется, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам.
Я, сапогом отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:
«Бей жидов, спасай Россию!» –
насилует лабазник мать мою.
О, русский мой народ! –
Я знаю – ты по сущности интернационален.
Но часто те, чьи руки нечисты,
твоим чистейшим именем бряцали.
Я знаю доброту твоей земли.
Как подло, что, и жилочкой не дрогнув,
антисемиты пышно нарекли
себя «Союзом русского народа»!
Мне кажется – я – это Анна Франк,
прозрачная, как веточка в апреле.
И я люблю.
И мне не надо фраз.
Мне надо,
чтоб друг в друга мы смотрели.
Как мало можно видеть,
обонять!
Нельзя нам листьев
и нельзя нам неба.
Но можно очень много –
это нежно
друг друга в темной комнате обнять.
Сюда идут?
Не бойся – это гулы
самой весны –
она сюда идет.
Иди ко мне.
Дай мне скорее губы.
Ломают дверь?
Нет – это ледоход…
Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Все молча здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребенных.
Я – каждый здесь расстрелянный старик.
Я – каждый здесь расстрелянный ребенок.
Ничто во мне
про это не забудет!
«Интернационал»
пусть прогремит,
когда навеки похоронен будет
последний на земле антисемит.
Еврейской крови нет в крови моей.
Но ненавистен злобой заскорузлой
я всем антисемитам,
как еврей,
и потому –
я настоящий русский!

1961 г.

Идут белые снеги…

 

Идут белые снеги,
как по нитке скользя…
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.

Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.

Идут белые снеги…
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.

я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.

И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?

А любил я Россию
всею кровью, хребтом –
ее реки в разливе
и когда подо льдом,

дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.

Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.

И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.

Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.

Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,

Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.

Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.

1965 г.