В этом небольшом очерке я не ставлю перед собой задачу развернуть полную картину преступного содействия украинских националистов гитлеровским войскам в первые дни Великой Отечественной войны в западных областях УССР. Моя цель скромнее. Очерк рассказывает о нескольких эпизодах вооруженных выступлений ОУН (организация, запрещенная в РФ) в июне–июле 1941 года, о которых сообщают недавно рассекреченные ФСБ России спецсообщения 3-х (особых. – Авт.) отделов Управления и частей пограничных войск НКВД Украинской ССР.
К борьбе с бандами националистов кроме пограничников привлекались все дислоцированные в приграничных областях УССР части и соединения Наркомата внутренних дел, в том числе 10-я дивизия войск НКВД по охране железнодорожных сооружений. Распоряжением Наркомата внутренних дел СССР 24 июня 1941 года они сведены в единую оперативную группу под командованием начальника пограничных войск Украины генерал-майора Василия Хоменко.
Тема вооруженных выступлений украинских националистов в июне–июле 1941 года в Советском Союзе хотя и не считалась закрытой, все-таки имела некоторую табуированность по соображениям укрепления межнационального единства братских народов СССР, а также в угоду официальной концепции истории Великой Отечественной войны. Согласно ей, народ первого в мире пролетарского государства единым фронтом встретил гитлеровское вторжение. Весьма популярная в тот период песня Василия Лебедева-Кумача утверждала: «Как один человек, весь советский народ за любимую Родину встанет».
Значительного авансирования в такой формулировке я не нахожу, но определенные коррективы, отражающие реальное положение дел в западных областях Советского Союза, за последние десятилетия в прежнюю максиму внесены. Мы вспомнили о вооруженных выступлениях националистов в Прибалтике. Исследователи заинтересовались событиями в Бресте, где польские шовинисты уничтожали советских военнослужащих и членов их семей. Но самые масштабные вооруженные националистические выступления проходили все-таки на Западной Украине.
Трагические события лета 1941 года, поспешное отступление Красной армии от границы не позволяют назвать хотя бы приблизительное количество националистов, принимавших участие в вооруженной борьбе против РККА, НКВД, советских, партийных и правоохранительных органов в этот период. Но, судя по тем данным, которыми мы располагаем, вооруженные выступления имели массовый характер.
В некоторых источниках упоминается, что в довоенный период численность обеих враждовавших между собой структур ОУН, лидерами которых на тот момент выступали Андрей Мельник и Степан Бандера, составляла около 20 тысяч человек. Мне такие цифры представляются кратно заниженными, если вообще не на порядок меньше. В пользу такого вывода свидетельствует находящаяся в моем распоряжении статистика.
За шесть месяцев 1941 года, с января и до начала войны, сотрудники НКВД – НКГБ[1] обезвредили в западных областях Украины более двух тысяч активных националистов. Годом ранее наиболее результативными для советских органов безопасности стали летние месяцы, в течение которых националисты активно готовились к вооруженному восстанию с центром во Львовской области. Бандера планировал его начать в сентябре–октябре 1940 года, не без оснований надеясь на поддержку большого числа сторонников. Советские органы безопасности нанесли упреждающий удар. К августу они арестовали 1108 активных националистов и в их числе – 11 руководителей ОУН. У бандитов органы НКВД изъяли 2070 винтовок германского и польского производства, 43 пулемета, 600 пистолетов, 800 тысяч патронов.
Чекисты в 1940–1941 годах дважды ликвидировали львовский краевой провод ОУН, руководивший националистическим подпольем на всей западной Украине. Но массовые аресты, как показали дальнейшие события, не нанесли существенного урона бандеровцам и мельниковцам. Их закордонные центры всякий раз взамен уничтоженных функционеров присылали новых. Кстати, шел и массовый вывод националистов на территорию оккупированной гитлеровцами Польши для прохождения оуновцами военной и диверсионной подготовки в устроенных немцами специальных лагерях.
Присланным в СССР функционерам благодаря восприимчивому к шовинистской идеологии населению удавалось быстро восстанавливать националистическое подполье на Западной Украине. Они возобновляли связи с городскими, уездными и сельскими ячейками, активно ориентируя их кроме подготовки вооруженного восстания на сбор разведывательной информации в интересах гитлеровской Германии.
Во всех организациях ОУН в массовом порядке выделялись специальные люди, которые вели постоянное наблюдение за советскими и партийными органами, руководителями промышленных и сельскохозяйственных предприятий, воинскими частями, сотрудниками НКГБ и НКВД, командирами Красной армии, членами их семей. Приходится признать успешную деятельность ОУН в этом направлении. Степан Бандера впоследствии утверждал, что немецкая военная разведка от националистов получила столь ценные сведения, что они предопределили крупный успех гитлеровцев на Украине в первые дни войны. Собрать такой объем шпионской информации малыми силами невозможно.
О массовости националистического подполья в предвоенный период свидетельствует и масштабность вооруженных выступлений ОУН против Красной Армии в первые дни гитлеровского вторжения в СССР.
Во Львове для борьбы с бандитскими выступлениями пришлось задействовать не только стрелковое вооружение, но даже артиллерию и бронетехнику, в том числе тяжелые танки КВ.
Начальник штаба дислоцированной во Львове 6-й армии Юго-Западного фронта генерал-майор Николай Иванов в начале 50-х годов прошлого века писал о начавшихся вооруженных выступлениях националистов уже в первые часы гитлеровского вторжения: «В городе [Львов] началась стрельба из некоторых домов и колоколен. Пойманными с оружием оказались националистами… В городе стрельба “пятой колонны” усиливалась. Передвигаться по улицам стало возможным только на бронемашинах и танках. Поэтому из 4-го механизированного корпуса к штабу армии прикомандировали до роты танков. Военный совет имел КВ, штаб – БТ-7».
О сложной обстановке в городе информирует и спецсообщение 3-го отдела пограничных войск Украины, датированное 25 июня 1941 года: «В гор. Львове участились случаи стрельбы оуновцев с крыш и из окон домов по колоннам проходящих войск и отдельным военным».
Оперативной группе генерала Василия Хоменко приходилось выделять для борьбы с националистами значительные силы. 24 июня для ликвидации «контрреволюционной банды в г. Львове, в районе оперного театра 6-м мотострелковым полком была выслана оперативная группа в составе 1 стрелкового взвода, двух пулеметных взводов, 1 орудия противотанковой артиллерии и 1 танкового взвода». К началу войны мотострелковые полки войск НКВД имели в своем составе танковую роту. В них входили, как правило, 17 легких машин БТ-7.
Еще одна оперативная группа 6-го полка, отправленная на борьбу с националистами под командованием батальонного комиссара Комарова 24 июня, также имела в своем составе артиллерию. Как минимум двумя 45-миллиметровыми орудиями располагала и третья оперативная группа старшего лейтенанта Топотикова, выехавшая в село Сокольники Львовской области, где, по сообщениям оперативных сотрудников, действовала банда националистов, насчитывавшая более трех десятков человек.
Приходилось снимать даже части с фронта для борьбы с оуновцами. «16 мотострелковый полк НКВД до 24 июня 1941 года сдерживал под гор. Броды наступление частей немецкой армии… Командир 16 полка [полковник Александр] Кирзимов ранен. Остается в строю. 24.06.41 получено распоряжение отвести полк с фронта в Тарнопольскую область для борьбы с вооруженными выступлениями бандгрупп оуновцев», – сообщает спецдонесение.
Полк действовал в составе отдельных подразделений и оперативных групп. В спецдонесении от 29.06.41 сообщается о результатах противодействия националистам 5-й роты части: «26/VI 5-я рота возвратилась из оперкомандировки. Банда ликвидирована. Убито 37 человек участников банды. Один красноармеец этой роты Кучумов Николай Федорович струсил и бежал с поля боя. Он арестован. Ведется следствие».
Активно в боях с националистами во Львове участвовал и 233-й конвойный полк. Он и 6-й МСП последними из советских частей оставили город. Когда части НКВД покидали Львов, отступая к Тарнополю, в город совместно с гитлеровцами входил сформированный из националистов батальон «Нахтигаль» численностью около 400 карателей. Во Львове они и местные «прихильники незалежноï Украïни[2]» немедленно развернули массовый террор против еврейского населения, польской и русской интеллигенции. Жертвами погромов и жестоких казней в первые дни оккупации города стали, по очень скромным оценкам, не менее 4 тысяч человек.
Массовые выступления националистов происходили и в других областях Западной Украины.
24 июня на участке 95-го пограничного отряда в районе населенных пунктов Кут и Берегамет, на стыке современных Ивано-Франковской и Черновицкой областей, гитлеровцы выбросили авиадесант в количестве 50 человек. Как сообщается в документах: одетых «в гуцульскую одежду». Разговаривали они на украинском языке. 35 человек пограничники уничтожили, «остальные скрылись в лесах».
О действиях оуновцев на территории современной Луцкой области сообщает в спецдонесении начальник 3-го отдела 90-го Владимир-Волынского пограничного отряда. Документ, написанный 5 июля 1941 года от руки карандашом на 17 страницах, вырванных из командирского блокнота, представляет собой уникальное свидетельство трагических событий начала войны человека, который являлся их очевидцем и который только каким-то чудом уцелел и сумел вырваться из окружения. Торопливыми, лаконичными строками военному контрразведчику удалось передать бешеный, как горячечный пульс, ритм июньских дней сорок первого года.
«…В тылу РККА[3] сильно действовали немецкие шпионы, из них некоторые были задержаны, которые ранее были завербованы немцами и подавали сигналы по радио или зеркалами немецким самолетам», – сообщает начальник особого отдела. – Действия диверсионных групп из оуновцев также были в тылу РККА на луцком и ковельском направлениях, которые нападали на наши тыловые части, подвозившие продукты питания и боеприпасы воинским частям».
Эти 17 страниц из блокнота содержат множество других интересных сообщений. Упоминается в них о том, что командование 90-го пограничного отряда получило точные сведения о дате начала войны накануне гитлеровского вторжения. Именно на участке этого пограничного отряда перебежал в СССР ефрейтор немецкой армии Альфред Лисков. Он переплыл пограничный Буг около 21 часа 21 июня. Вскоре после полуночи его допрашивал в своем кабинете начальник отряда майор Михаил Бычковский. Ефрейтор сообщил, что вторжение немецкой армии на территорию Советского Союза начнется через несколько часов.
Майор Бычковский, не уверенный, что слова Альфреда Лискова точно перевел один из командиров разведотдела отряда, послал во Владимир-Волынский автомобиль за учителем местной средней школы, который владел немецким языком как родным. Прибывший подтвердил правильность перевода: гитлеровцы готовы к вторжению.
Начальник отряда позвонил в штаб пограничного округа. Ответственным оперативным дежурным в ту ночь во Львове был начальник политотдела округа бригадный комиссар Яков Масловский. Михаил Бычковский сообщил о перебежчике также командующему дислоцированной на Волыни 5-й армии Киевского особого военного округа генерал-майору танковых войск Михаилу Потапову.
Во Львове и Луцке к словам перебежчика отнеслись с недоверием, и при таком раскладе Масловский и Потапов могли и не доложить наверх об информации ефрейтора Лискова. Но, позвольте, скажет мой эрудированный читатель, по книгам и фильмам мы знаем, что нарком обороны СССР Семён Тимошенко и начальник Генерального штаба Красной Армии Георгий Жуков около полуночи 22 июня пришли к главе государства Иосифу Сталину и сообщили о немецком солдате и его предупреждении. Значит, Майский и Потапов все-таки доложили в Москву? Однако в противоречие с такой версией, изложенной в том числе в мемуарах Георгия Жукова, вступает временной фактор.
Бычковский сообщает, что допрос Лискова он завершил около часа ночи. А Тимошенко и Жуков докладывают Сталину о перебежчике незадолго до полуночи. Следовательно, еще до того, как начальник пограничного отряда позвонит Майскому и Потапову. Но в этой истории меня удивляют даже не перечисленные выше противоречия. А факт того, что нарком обороны и начальник Генерального штаба, имеющие в подчинении мощный аппарат разведывательного управления с развернутой сетью закордонной агентуры, докладывают главе государства о начале вторжения, основываясь на сведениях, полученных от случайного перебежчика.
Стоит ли после этого удивляться, что наркомат и Генштаб уже в первый день войны утратили контроль обстановки на фронте…
Начальник особого отдела 90-го пограничного отряда сообщает, что заставы на Волыни ждали врага. И вторжение началось: «В 400 22.6.41 г. немцы прямой наводкой артиллерийским огнем внезапно начали обстрел 1-й и 4-й погранкомендатур (Устилуг и Сокаль), а также всех застав 1, 2, 3 и 4-й п/к[4]».
Во всех других спецдонесениях неизменно упоминается о проявлениях трусости, панических настроениях, дезертирстве бойцов и командиров. В 90-м отряде «за все время из среды пограничников измены родине зарегистрировано не было, настроение здоровое, желание воевать с врагом до полного его разгрома, и не думали отступать, ждали подкрепления, в особенности авиации, которая почти не оказывала помощь, и враг действовал в воздухе как хотел и безнаказанно. В начале военных действий, 22.6, в г. Владимире-Волынском действовала только одна зенитная артбатарея (где были 87 стрелковая дивизия, мотомех дивизия (41-я танковая дивизия 22-го механизированного корпуса. – Авт.), штаб УРа, УНС, п/о[5]), которая сбила до 10 самолетов противника, но после была подавлена. Вначале действовали смело наши самолеты до звена (не более), которыми сбито несколько немецких самолетов, а после погибли и сами».
Пограничники Владимир-Волынского пограничного отряда действительно сражались храбро. 13-я застава лейтенанта Алексея Лопатина 11 дней в полном окружении вела бой с гитлеровцами. Помощник политрука 7-й заставы Василий Петров несколько часов, ведя огонь из станкового пулемета, не давал гитлеровцам переправиться через Буг. Когда застава получила приказ отойти, он остался прикрывать отход подразделения. Последней гранатой пограничник подорвал себя и окруживших его врагов.
Подвиг Василия Петрова в аналогичной ситуации 5 августа 2024 года повторил в Курской области майор-пограничник Юрий Смолкотин.
Имена Героев Советского Союза Алексея Лопатина и Василия Петрова до развала СССР носили заставы Львовского пограничного отряда. На современной Украине о подвигах советских пограничников знать не желают.
В июне 1941 года мы оставили западные рубежи СССР. Через три года граница Советского Союза на Украине была восстановлена. В состав тех, кто принял ее под охрану, вошли и участники первых боев. Пограничникам и органам безопасности вновь пришлось вступить в борьбу с беспощадным, лютым и непримиримым врагом, каким активные сторонники украинского национализма предстают перед нами и сегодня.
Владимир СЛАБУКА,
полковник в отставке
[1] НКГБ из состава НКВД выделен 3 февраля 1941 года и просуществовал в этот период до 20 июля того же года.
[2] Сторонники независимой Украины.
[3] Рабоче-крестьянская Красная армия.
[4] Погранкомендатур.
[5] Укрепрайона, управление начальника снабжения, политотдел.
