(Продолжение. Начало «В» от 30.06.2021)
Но вот что удивительно. Указ Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации от 23 июня и августовское постановление Государственного комитета обороны по сути дела явились реальной практикой перманентной мобилизации. В июне под ружье поставили 14 возрастов 1905–1918 годов рождения, что значительно больше, чем предполагал мобилизационный план Жукова. В августе мобилизация затронула призывников 1922–1923 годов рождения, остатки возрастов 1905–1918 годов рождения, а также впервые – ресурс военнообязанных 1894–1904 годов.
До 31 декабря были сформированы или переформированы 483 стрелковые дивизии, 73 танковые, 31 моторизованная, 101 кавалерийская и 266 танковых, стрелковых и лыжных бригад. Был организован непрерывный конвейер восстановления существующих и формирования новых соединений. Появление новых дивизий взамен разгромленных стало для немцев крайне неприятным сюрпризом.
Начальник гитлеровского Генерального штаба Франц Гальдер записал в своем известном дневнике: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и в особенности на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину».
Следует отметить, что промышленность СССР даже в самый трудный для себя период 1941–1942 годов обеспечивала вновь сформированные соединения вооружением и снаряжением. Рассказы об одной винтовке на троих отражают ситуацию 1915 года, но никак не 1941-го. Да, уменьшилась численность стрелковых дивизий. В их состав входил один артиллерийский полк, а не два, как ранее. Не хватало автоматов и пулеметов, противотанковых средств, использовались хранившиеся на складах устаревшие образцы вооружения. Но, напомню слова Франца Гальдера, «эти дивизии есть».
Хочется также подчеркнуть, что и геостратегические выгоды, полученные от Пакта Молотова – Риббентропа, и перманентная мобилизация могли иметь смысл только при условии героического сопротивления Красной Армии, устойчивой и самоотверженной работы тыла, эффективного руководства страной в экстремальных обстоятельствах. Все эти слагаемые у Советского Союза были, а потому война завершилась безоговорочной капитуляцией фашистской Германии.
Конечно, имелись и очень серьезные ошибки, которые сделали неизбежными стратегические поражения Красной Армии на первоначальном этапе войны.
Глава СВР Сергей Нарышкин недавно заявил, что советская внешняя разведка стала «одной из самых эффективных в мире к началу Великой Отечественной войны». Но при этом Генштаб не имел представления о силах, задействованных Германией во вторжении, о направлении главных ударов вермахта. Ошиблись и в определении характера первоначального этапа войны. Почему-то считалось, что события будут развиваться по аналогии с началом Первой мировой войны, то есть с локальных вооруженных столкновений, которые продлятся до отмобилизования призывного контингента противоборствующими сторонами.
Мне трудно сказать по какой причине Генштаб РККА не учел того важного обстоятельства, что вермахт уже в течение двух лет вел успешные кампании и имел дивизии, развернутые по штатам военного времени.
Имелись серьезные просчеты и в расквартировании войск.
В одном из советских фильмов, кажется, по книге Ивана Стаднюка «Война», есть эпизод, в котором Георгий Жуков, пока еще начальник Генерального штаба, встречается с уже снятым с должности командующего Западным фронтом Дмитрием Павловым. В нём первый пеняет второму, что тот до начала войны не вывел 10-ю и часть соединений 3-й армии из Белостокского выступа (сейчас это территория Польши). Очевидно, что имел место просчет именно Генштаба. Командующий округом в мирное время не имеет права принять решения о передислокации дивизии, не говоря уже о перемещении армии. Это всецело прерогатива Генерального штаба.
Выводить 10-ю армию из Белостокского выступа, который с остальной частью Белоруссии связывала всего одна дорога, Генштаб не стал. В результате сильнейшее объединение советского Западного фронта, имевшее в своем составе 6 стрелковых, 2 кавалерийских, 4 танковых и 2 механизированные дивизии, не участвовала в первоначальных боях. Немцы наносили удары севернее и южнее её. Затем армия получила приказ отступать. И 10-я армия, часть сил 3-й армии начали стягиваться к одной транспортной артерии.
Авиация, артиллерия немцев громили наши соединения, которые, находясь на марше, не могли оказать должного сопротивления противнику. Мы оставили в Белостокском котле невероятное количество боевой техники и материальных средств, от продовольствия и снаряжения до боеприпасов и всех видов топлива. Все это потом воевало против нас. А 10-я и 3-я армия оказались в котле и были уничтожены.
За 80 лет с начала войны делалось немало попыток свести в исчерпывающую систему ответы на вопросы о причинах наших катастрофических поражений. Другое дело, насколько они удовлетворяют даже тех, кто ответы формулировал. Если говорить коротко: Красная Армия к войне была не готова, но подготовиться к ней успела страна. Эта общая формула объясняет и наши трагические неудачи первоначального периода, и нашу окончательную победу.
Гитлеровское вторжение застало РККА на пике реформ. Часто непродуманных, поспешных. Мы, например, создавали механизированные корпуса, ориентируясь на танковые группы вермахта, но при этом не знали в деталях организационно-штатной структуры гитлеровских танковых дивизий и не имели представления о принципах их боевого применения. Это вновь заставляет задуматься об эффективности советской разведки. Обо всём этом мы узнали, лишь захватив в июле 1941 года на участке Северо-Западного фронта под Сольцами секретные документы штаба 6-й танковой дивизии.
Подобных примеров неготовности, непродуманности, неисполнительности можно приводить бесконечно много. И все они выстроились в тот объективно-субъективный причинный ряд, который и предопределил трагическую картину 41-го да и 42-го годов.
Сегодня многие исследователи говорят, что не обошлось и без откровенного предательства со стороны части генералитета Красной Армии. Но доказательства, которые приводят сторонники этой теории, носят косвенный даже гипотетичный характер. К тому же иногда глупость, нераспорядительность хуже всякого предательства. Но, кажется, что сомнения в лояльности части генералитета существовали и у Ставки. Во всяком случае в июле 1941 года она решилась на достаточно рискованный шаг, назначив командующими Резервного фронта и четырех армий – 24-й, 29-й, 30-й и 31-й, входящих в его состав, генералов-пограничников. Рискованным это решение представляется, потому что в оперативно-тактической подготовке высшие командиры НКВД, конечно же, уступали коллегам из РККА, но именно эти генералы провели первое стратегическое контрнаступление Красной Армии в районе Ельни.
Здесь, в боях Смоленского сражения, для немцев стала очевидна необходимость корректировки плана «Барбаросса». На некоторое время Гитлер отказался от наступления на московском направлении, повернув две танковые группы, действовавшие в центре, к Ленинграду и Киеву.
Хочу завершить наш достаточно долгий разговор еще одним обращением к поэзии, на этот раз Роберта Рождественского: «Чем этот бой завершился – не знаю. Знаю, чем кончилась эта война!» В статье, посвященной 75-летию Победы, Владимир Путин, адресуясь к первоначальному периоду войны, подчеркнул: «За полтора года советские люди совершили то, что казалось невозможным. И на фронте, и в тылу. И до сих пор трудно осознать, понять, представить, каких невероятных усилий, мужества, самоотверженности потребовали эти величайшие достижения».
Хочу также объяснить резоны, побудившие меня, генерального директора «Корпорации развития Камчатки» – регионального института развития, ориентированного в первую очередь на решение экономических, инвестиционных задач, обратиться к вопросам истории, к её урокам. Причины достаточно ясны и понятны. Успешно развивать экономику, вести продуктивное социальное строительство способно лишь общество, объединенное высокими духовными скрепами. Одно из направлений их формирования состоит в знании истории и уважении к прошлому своей страны, региона, своей семьи, умению извлекать из него уроки.
Константин КОРОТОВ,
генеральный директор
акционерного общества
«Корпорация развития
Камчатского края»