Установление имен погибших защитников Отечества, отдавших свои жизни во имя служения Родине, – одна из основных задач по сохранению исторической памяти и патриотическому воспитанию как подрастающего, так и зрелого поколений.

Наша газета постоянно занимается поиском имен военнослужащих, имеющих отношение к Камчатке, погибших как в мирное, так и в военное время.

Сегодня на страницах газеты мы расскажем о событиях многолетней давности, в оценке которых справедливость еще не восторжествовала. Речь пойдет о катастрофе двух камчатских подводных лодок: дизель-электрической подводной лодки «К-129» проекта 629-А и атомной подводной лодки «К-429» проекта 670.

Глава 1

Гибель подлодки К-129

^{К-129 проект 629 А}

Катастрофа случилась 7–11 марта 1968 года в Тихом океане. Предположительные координаты гибели советских подводников 40 градусов 06 минут северной широты 179 градусов 57 минут восточной долготы или 38 градусов 05 минут северной широты и 178 градусов 57 минут восточной долготы. На лодке погибли 98 подводников. На борту боевого корабля находилось три баллистических ракеты Р-21 и две торпеды с ядерными боезарядами.

24 февраля 1968 года подлодка «К-129» под командованием капитана первого ранга Владимира Кобзаря вышла из пункта постоянного базирования поселка Рыбачий (ныне Вилючинск, Камчатский край) и отправилась в район боевого патрулирования недалеко от Гавайских островов (США). 8 марта подводная лодка не вышла на связь. На ее поиски была отправлена внушительная группировка советских боевых кораблей и самолетов (одних только кораблей насчитывалось около 40 вымпелов). Два месяца они утюжили просторы океана по маршруту предположительного следования лодки со времени ее последнего выхода на связь с командным пунктом флота. Поиски результатов не дали. «К-129» навсегда исчезла в морских глубинах, а руководители советского государства скрыли факт гибели подлодки как от родных и близких подводников, так и от всей мировой общественности. Боевую единицу «К-129» исключили из состава Военно-морского флота СССР, а военных моряков, находящихся на ее борту, списали и… приказали забыть.

По международным законам затопленное судно, о пропаже которого не заявила ни одна страна, считается бесхозным, т.е. на него имеет право любое государство, которое первым найдет утопленника. Руководство США воспользовалось этим обстоятельством, решив найти, а затем достать погибший ракетоносец. Им это удалось. 12 августа 1974 года была проведена одна из самых успешных операций ЦРУ со времени существования этой организации (проект получил название «Азориан»). Было сконструировано и построено специальное подъемное оборудование, а также корабль «Гломар Эксплорер» для этих целей. Американцы определили точное место затопления и сумели поднять с глубины более пяти тысяч метров носовую часть советской подлодки. При подъеме захваты сломались и две третьих корпуса поднимаемого боевого корабля теперь уже безвозвратно снова ушли на дно. В носовых отсеках были обнаружены останки шестерых советских военных моряков, которых военморы США со всеми воинскими почестями похоронили в Тихом океане. В некоторых источниках приведены координаты их захоронения: 18 градусов 29 минут северной широты, 157 градусов 34 минуты западной долготы.

В октябре 1992 года директор ЦРУ Роберт Гейтс на встрече в Москве передал Президенту РФ Борису Ельцину видеозапись с ритуалом захоронения останков шести советских военных моряков из экипажа «К-129». По некоторым сведениям тогда же он передал координаты места нахождения того, что осталось от «К-129» после подъема из глубины специальными захватами, и координаты места захоронения шестерых членов экипажа подводной лодки (это два разных места). Таким образом, погибшие члены экипажа одной подлодки были разлучены уже после смерти, и теперь один экипаж захоронен в двух братских могилах – воинских захоронениях.

Существует несколько версий катастрофы советской дизель-электрической подводной лодки «К-129». Назовем самые распространенные из них.

Версия первая, официальная: «К-129» затонула в результате поступления воды через шахту РДП при зарядке батарей по причине технической неисправности клапана и провала на запредельную глубину.

Версия вторая, официальная: произошел мощный взрыв водорода при зарядке аккумуляторных батарей из-за неисправности систем вентиляции, вызвавший разрушение прочного корпуса.

Версия третья, неофициальная: произошло столкновение с американской атомной субмариной «Суордфиш», следившей за «К-129».

Версия четвертая, неофициальная: произошло столкновение с надводным кораблем или судном.

26 июля 1996 года в микрорайоне Рыбачий города Вилючинска Камчатского края военные моряки открыли мемориал в честь экипажей подводных лодок, погибших при выполнении боевого задания, с высеченными на гранитных плитах фамилиями.

Если верить «Википедии», то 22 октября 1998 года Указом Президента Российской Федерации Бориса Ельцина все 98 погибших членов экипажа подводной лодки «К-129» были посмертно награждены орденами Мужества.

К сожалению, имена погибших подводников на гранитных плитах были выполнены, вероятно, с множественными ошибками, а список погибшего экипажа «К-129» приведен не полный, не хватает четырех фамилий:

— матроса А.С. Шувалова

— старшины 1 статьи Г.М. Шпак

— матроса Ю.В. Шишкина

— матроса А.И. Ярыгина.

В пользу моей версии говорит следующее обстоятельство: список экипажа подводной лодки «К-129» полностью приведен в книге «Атомная подводная эпопея. Подвиги, неудачи, катастрофы», издательство АО «БОРГЕС», Москва, 1994 год, под редакцией контр-адмирала Леонида Осипенко, контр-адмирала Льва Жильцова, контр-адмирала Николая Мормуля. В указанном списке числится 98 человек. Но среди них старшина второй статьи А.Г. Князев указан дважды, зато в список не попал старшина второй статьи Н.Г. Хаметов, который есть на мемориальной плите. Таким образом, поименный список личного состава, указанный в книге, содержит 97 фамилий. Во всех других открытых источниках говорится о 98 погибших членах экипажа. Убежден, настало время назвать имена всех погибших без досадных ошибок. Этим мы проявим свое уважение к ним и наконец отдадим дань исторической достоверности, т.е. справедливости.

Глава 2

Гибель атомохода «К-429»

^{К-429 проект 670}

Материал на эту тему был опубликован мной в 2009 году в газете «Камчатское время». С некоторыми изменениями и правками я публикую его в нашей газете.

За последние 50 лет День Военно-Морского Флота на Камчатке не праздновали только один раз – в 1983 году. Разумеется, официальных объяснений для жителей полуострова по этому поводу тогда никто не делал. Но многие знали: накануне 23 июня 1983 года в 50 км от Петропавловска-Камчатского затонула атомная подводная лодка «К-429», погибли люди, а Рыбачий оделся в траур. Слухи клубились, словно туман над Авачинской губой. Чем дальше от нас уходили те трагические дни, тем меньше оставалось свидетелей, тем легче строились домыслы. Извивы истории спрямлялись до простых понятий: «Все давно позади, так зачем ворошить прошлое?» Затем, что мы должны знать своих героев. Знать, как рука об руку идут в историю отвага и трусость, честь и подлость. В штормовом историческом далеке нашей Родины не так уж много блещет маяков. Сегодня мы расскажем лишь об одном из них.

Командиром на тот, последний, выход «К-429» был назначен капитан первого ранга Николай Суворов. Если верить Николаю Михайловичу, то назначение состоялось против его желания. Он даже пытался отказаться, только слушать его возражения вышестоящие начальники не стали. Подлодка только что вернулась из длительного похода (автономки), основной экипаж ушел в отпуска, а сменный набрали с других подлодок. К тому же атомоход выходил не на прогулку (к примеру, отработать всплытие-погружение), а на учебную стрельбу торпедами. За плечами Суворова к тому времени было почти 20 лет безупречной службы, правительственные награды украшали его военный мундир. Он считался одним из самых опытных командиров атомоходов. Старшим на борту «К-429» был назначен начальник штаба десятой дивизии капитан первого ранга Александр Козлов. Штатным командиром электромеханической боевой части (БЧ-5) на борту на время похода числился капитан второго ранга Лиховозов. А на страховку Суворов взял с собой нештатного командира БЧ-5 капитана третьего ранга Александра Маркмана. Александр Борисович с лейтенантских погон служил на атомоходах 670-го проекта. Совершил переход под Северным полюсом, «оттащил» семь боевых служб в Средиземном море. К тому времени он имел уже правительственные награды, в том числе орден Красной Звезды. Не то чтобы Суворов не доверял штатному командиру БЧ-5 Лиховозову, но чем черт не шутит при смене экипажа на скорую руку… Вот так капитан третьего ранга Маркман оказался в роли пассажира. Много позже капитан 1-го ранга Суворов расскажет, что знал о неготовности подлодки к походу, поэтому не подписал журнал готовности к выходу в море (здесь и дальше цитируем Николая Черкашина «Козырный размен. 16 жизней за звезду адмирала». – Авт.). Но в море он вышел. Итак, 23 июня 1983 года АПЛ «К-429», имея 104 подводника на борту вместо положенных 90, отвалила от пирса в бухте Крашенинникова и взяла курс в открытое море. Через несколько часов судьба Суворова сломается навсегда. Его подлодка утонет, 14 моряков погибнут, а самого командира приговорят к 10 годам исправительных работ. Не дай бог матерям в мирное время получать похоронки, не дай бог попадать в тюремную камеру на перевале достойно прожитой жизни, отдав лучшие годы службе Отечеству… Увы, история – тесное место. Попасть туда трудно. У капитана первого ранга Суворова не получилось. Наверное, он имел право на малодушие после того, что пережил, но не более. Как говорится, Бог ему судья. Но об этом порассуждаем ниже.

Выйдя в бухту Саранная, «К-429» начала погружение. Имя матроса, который перепутал положение рычага двух наружных захлопок носового кольца вентиляции диаметром 40 см каждая с «закр.» на «откр.», мы упоминать не будем. В советское время матрос был всегда не виноват, а виноват командир, потому как командир недоучил. Да и сейчас в этом отношении мало что изменилось. Через два отверстия совокупным диаметром 80 см хлынула вода в четвертый отсек. В считанные секунды оказался затоплен распределительный электрический щит. Лодка полностью обесточилась. В течение 19 секунд затопило весь четвертый отсек электротехнического управления реактором и пятый реакторный отсек. Четырнадцать моряков погибли практически сразу, среди них – шесть офицеров. Подлодка легла на грунт на глубине 42 метра. 22 подводника оказались запертыми в двух кормовых отсеках, еще 68 человек – в трех носовых. В штабе 2-й флотилии на берегу, когда подлодка не вышла на связь в первый раз, почему-то никто не встревожился. Когда лодка не вышла на связь второй раз, реакция командования не изменилась. Почему? Просто начальники не посчитали нужным и все, без затейливых объяснений.

Атомоход «К-429» лежал на грунте с дифферентом на нос и креном на правый борт. Четвертый и пятый отсеки были полностью затоплены. Чтобы понять, что собой представляет поток воды, хлынувшей в прочный корпус подлодки, вспомните кадры из документальной хроники, когда демонстрантов сбивают с ног из пожарных брандспойтов. Давление в пожарном рукаве достигает 10 атмосфер. Теперь увеличьте диаметр брандспойта до 40 см, а давление – до 20 атмосфер…

Двадцать два подводника из шестого и седьмого отсеков остались отрезанными в корме. Началась паника. Об этом не принято писать. Считается, что люди сполна заплатили за свои мучения. Возможно, но тогда на их фоне тускнеют настоящие герои. Их не видно из-за спин тех, кто поддался минутной слабости. Паника – это неконтролируемый страх за свою жизнь, лишающий людей воли, разума, превращающий их в животных. Аварии на подводных лодках угрожающие жизни экипажа, пусть не часто, но все же имели место на советском военно-морском флоте и, как следствие, в некоторых случаях возникала паника. Тому есть более ранние примеры, чем катастрофа с АПЛ «К-429».

^{К-56 проект 675}

14 июня 1973 года атомная ракетная подводная лодка «К-56» проекта 675 водоизмещением 5 700 тонн столкнулась в заливе Петра Великого (Приморский край) с научно-промысловым судном «Академик Берг» водоизмещением 3 800 тонн. Удар форштевнем надводного судна на скорости 12 узлов (около 22 км/час) пришелся по третьему отсеку подводной лодки. Образовалась огромная пробоина, через которую хлынула вода. Командир АПЛ капитан первого ранга Ленислав Сучков и гвардии капитан второго ранга Леонид Пшеничный командир электромеханической боевой части (БЧ-5), понимая бесполезность попыток бороться с поступающей водой, задраили люки в смежные отсеки. Двадцать пять обезумевших человек, обреченных на смерть, пытались прорваться в смежные отсеки, но офицеры Сучков и Пшеничный не дали этого сделать, понимая, что в противном случае погибнут остальные двести человек экипажа (на выход в море подлодка вышла с двумя экипажами на борту). Позже контр-адмирал Владимир Мормуль вспоминал: «Когда впоследствии подняли тела Сучкова и Пшеничного, то лица офицеров были сплошь в синяках и кровоподтеках. Их били свои же товарищи, но люки они не сумели открыть (капитан первого ранга Сучков и капитан второго ранга Пшеничный били в ответ. – Авт.). Офицеры держались стойко».

Вернемся в шестой отсек лежащей на дне бухты Саранной АПЛ «К-429». Подводники с ревом метались по отсеку, и кто-то должен был их остановить, иначе погибли бы все.

Мичману Василию Баеву в 1983 году едва исполнилось 23 года. К тому времени он прошел суровую школу морского спецназа на Черноморском флоте по специальности водолаза-глубоководника. На «К-429» состоял в должности техника-турбиниста, был награжден орденом Красной Звезды за переход под Северным полюсом. Баев в первые, самые страшные минуты после катастрофы взял командование отсеком на себя и стал попросту бить паникеров. И, что удивительно, все 21 человек приняли его как командира, даже два офицера, находящихся в шестом отсеке, почувствовали, что его воля, самообладание и профессионализм – это единственный шанс на спасение. Мне посчастливилось общаться с Василием еще при жизни. (Кстати, писатель Николай Черкашин в статье «Карьерный размен: 14 жизней (погибших было 16 человек. – Авт.) за звезду адмирала» сетует: «Жаль, что Баев не прочтет эти строки – несколько лет назад мичман умер». Но Василий Петрович был жив… Он умер значительно позже. Но об этом рассказ особый.) Баев производил впечатление удивительно спокойного человека – без тени бахвальства или самолюбования. Василий не пытался даже высказать упрек в адрес своих товарищей за то, что те поддались панике. Однако в далеком 1983 году по горячим следам на вопрос следователя, почему именно он взялся командовать отсеком и спасением людей, Баев ответил: «Просто так получилось». Почти сутки томительного ожидания тянулись как целая жизнь. Людей надо было чем-то занять, отвлечь, и Баев приказал проверять легководолазное снаряжение, найти аварийные фонари, сам же занялся проверкой шлюзовой камеры, через которую подводникам предстояло выходить на поверхность. Все это время он подбадривал людей и уверял, что помощь скоро придет. Водолазного снаряжения хватало лишь на половину подводных пленников, но Баев заверил всех, что снаряжение доставят с поверхности. К тому времени он сам еще не представлял, на какой глубине находится затонувшая лодка. Когда через сутки по корпусу лодки постучали извне, все вздохнули с облегчением – помощь пришла. А еще через некоторое время был установлен гидрофон для переговоров. Затем мичман Баев начал готовить подводников к выходу на поверхность. Сначала выпустили аварийный буй, и подводники по буйрепу (специальному тросу) стали покидать прочный корпус. Василий Петрович лично проверял снаряжение каждого подчиненного перед выходом. Затем моряки по одному залезали в шлюзовую камеру. Ее заполняли водой, выравнивали давление, открывали аварийный люк, и подводник медленно (чтобы не получить баротравму) поднимался на поверхность. Один из матросов запутался в тросе, запаниковал и погиб от переохлаждения. Последним отсек покинул Баев. Вот как он сам вспоминал: «Когда зашлюзовал последнего, я почувствовал смертельную усталость. Во-первых, уже не хватало воздуха, во-вторых, мы практически двое суток не спали. Облачившись в водолазное снаряжение, я залез в шлюзовую камеру, задраил люк (люк весит около 100 кг – Авт.) и начал заполнять ее водой. Но внутренняя задвижка на люке не выдержала нагрузки, и люк открылся. Я вместе с потоком воды влетел обратно в отсек и ударился о блок осушки головой. На какое-то время потерял сознание. Очнулся я, наверное, минут через 30–40 и решил поменять задвижку. В темноте, уже почти обессилев… не знаю, как мне это удалось, наверное, очень хотелось жить. Слава богу, задвижка люка оказалась исправной. Когда я стал выходить на поверхность, словно издалека, до меня долетело: «Все. Получилось».

Василий Баев был комиссован по болезни. От ушиба, полученного при выходе с затонувшей «К-429», у него образовалась обширная гематома, которую впоследствии пришлось удалять хирургическим путем. Денег на дорогостоящую операцию у военного командования не нашлось. Подводники собрали мичману деньги, что называется, по кругу. Василий Петрович не получил даже благодарности от главнокомандующего ВМФ Сергея Горшкова, лично руководившего операцией по подъему атомохода. История донесла до нас отрезанную им, как приговор, фразу. Когда один из военачальников заикнулся, чтобы Баеву присвоить звание Героя Советского Союза, Горшков ответил: «Героев на этой лодке не будет!» К тому времени Сергей Георгиевич без малого 30 лет командовал Военно-Морским Флотом СССР и разменял седьмой десяток лет. Ему, вероятно, было тяжело адекватно реагировать на подобные ситуации. Убежден, нужно восстановить историческую справедливость и присвоить звание Героя России человеку, спасшему жизни своим товарищам едва не ценой собственной жизни. Его героизм не броский, не картинный. В экстремальной ситуации он просто профессионально исполнил свои функции, свой долг. Спустя много лет администрация Вилючинска во главе с Александром Маркманом выхлопотала квартиру семье Баевых в Петропавловске-Камчатском, присвоив Василию Петровичу звание почетного гражданина Вилючинска посмертно. Василий Баев умер от полученной травмы на подлодке. Его жену спустя несколько лет уволили по сокращению штата из администрации Камчатского края.

В третьем отсеке остались командир подлодки капитан первого ранга Николай Суворов и старший на борту капитан первого ранга Герой Советского Союза Алексей Гусев. Они-то в момент аварии пытались руководить борьбой за живучесть. Именно пытались, потому что никаких иных действий, кроме отдачи команд, они предпринять не могли. Всего в трех носовых отсеках оказались отрезанными 68 подводников. Александр Маркман в момент аварии находился в первом отсеке. Когда обесточилась подлодка, он бросился на командный пункт – в третий отсек. «Ситуация была неясна, – пояснял Александр Борисович, – аварийную тревогу не объявили. Я надеялся, что на главном командном посту я пригожусь больше. На ГКП штатный командир БЧ-5 капитан второго ранга Лиховозов пытался продуть цистерны главного балласта, забыв, однако, их загерметизировать. Таким образом половина запаса воздуха вышла за борт. Мне приказали подготовиться вместе с радистом выйти на поверхность во всплывающем устройстве (ВСУ). Когда я попытался это сделать, ничего не получилось из-за заклинивания крышки камеры. Затем с ГКП я получил команду остаться в 1-м отсеке и руководить подготовкой к выходу на поверхность, что и сделал. Прошли почти сутки, прежде чем началась спасательная операция. Паники в отсеке не было. Были отдельные личности, которых приходилось приводить в чувство с помощью кулаков и трехъярусного мата. Помню, один, не буду говорить кто, здоровенный детина упал передо мной на колени и заорал: «Маркман, вытащи меня отсюда, я всю жизнь буду кормить твоих детей!» Разумеется, таких я утешал с помощью крепких тумаков и ненормативной лексики. Мы выпустили в разведку через торпедные аппараты двух мичманов – Мерзликина и Лесника, как наиболее подготовленных. Они тащили за собой буй-вьюшку, чтобы обозначить место затопления. Простому читателю трудно представить себе, что значит ползти в водолазном снаряжении по торпедному аппарату, затопленному водой, длиной почти 10 метров диаметром 53 сантиметра в кромешной темноте. В какой-то момент наступает ощущение, что ты никогда не вылезешь из этой железной трубы. Страх начинает сковывать движения, и самое главное для человека – не дать ему завладеть твоим разумом и подавить волю, иначе – конец. (Забегая вперед, скажу: один из матросов умер на выходе из торпедного аппарата от разрыва сердца. Ему оставалось дойти всего два метра…) А пока разведчики благополучно покинули корпус лодки и всплыли на поверхность. Их подобрал пограничный корабль, приняв… за диверсантов. Рассказу моряков не поверили. Уж больно все выглядело фантастически. Пограничники запросили оперативного дежурного по флотилии: «У вас подводная лодка случайно в бухте Саранной не тонула?»

Спасательная операция была в полном разгаре: на поверхность вышло около 30 подводников из первого отсека, когда рванули аккумуляторные батареи от перенасыщения водородной смесью. Первый отсек окутался едкими продуктами водородно-кислотной смеси. Некоторых моряков даже посекло осколками. К счастью, не случилось пожара. После детального осмотра, когда стало понятно, что угрозы пожара нет, Александр Маркман доложил на ГКП о случившемся. Старший на борту капитан первого ранга Гусев приказал затопить отсек. Капитан третьего ранга Маркман пытался объяснить, что пожарной опасности нет, и просил часть пострадавших разрешить перенести во второй отсек. Но в ответ лишь слышал: «Маркман, топи отсек! Кто выживет, тот выживет». Тридцать пар глаз, не отрываясь, смотрели на своего командира отсека. Все понимали, отдай он такую команду, и первый отсек превратится в одну большую братскую могилу. Тогда Маркман тихо сказал: «Больше меня с ГКП (главный командный пункт. – Авт.) не соединяйте!» После чего дал команду подать воздух в первый отсек, чтобы «прибить» отравленную смесь и привести в чувство отравившихся людей. Спустя какое-то время с ГКП последовала команда впустить людей со второго отсека и снарядить для выхода на поверхность. Маркман не выдержал и возразил: дескать, целесообразнее отправить в первую очередь ослабевших подводников из первого отсека. Но возражения слушать не стали и предупредили, что, если он немедленно не впустит к себе моряков из второго отсека, то его действия будут расцениваться как действия изменника Родины. Исполни Маркман первую команду старшего на борту, никто не вышел бы вообще… Александр Борисович отдраил люк во второй отсек и впустил моряков. Подводники вошли туда несколько сконфуженными: они слышали перебранку по связи. Маркман отдал приказ снаряжать пострадавших от взрыва подводников первого отсека. Никто даже не подумал возразить, хотя приказ командира лодки требовал других действий. Все понимали целесообразность действий Маркмана, продиктованных реальной обстановкой, а не отвлеченными ощущениями таковой. В этой связи странно выглядят действия командира корабля и старшего на борту. Зачем сидеть в третьем отсеке, когда с таким же успехом можно руководить действиями экипажа из второго? По сути дела, первый и второй отсеки действовали автономно. Всех людей, оставшихся в живых в носовой части АПЛ, выпускали через первый отсек. Все действия по спасению экипажа проводились в первом отсеке. Информацию об обстановке как командир лодки, так и старший на борту получали от Маркмана. Но при этом почему-то считали, что знают ее лучше, чем он. Позже на допросах они обвинили Маркмана в «узурпировании власти».

Последними с подводной лодки уходили командир корабля капитан первого ранга Николай Суворов и старший на борту капитан первого ранга Алексей Гусев. Они затопили отсек и через торпедные аппараты вышли на поверхность. Около двадцати судов к тому времени находились в районе аварии. Команду доставили на берег, и начались изнурительные допросы… Мичман Баев и капитан второго ранга Маркман остались верны себе и на берегу. Они никого не «топили» и не подыгрывали следствию в поисках виновных. Возвращаясь после очередного допроса домой, Александр Борисович не знал – надолго ли? Командир и старший на борту не скупились на показания. И в какой-то момент Александр Борисович подумал – все, конец. Через полтора месяца АПЛ «К-429» подняли и отбуксировали на 49-й судоремонтный завод в бухту Сельдевая (город Вилючинск). А еще через полгода закончилось следствие. По итогам расследования действия Александра Борисовича Маркмана признали верными. Наградили орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» третьей степени. Мичмана Баева наградить «забыли».

Командира атомной подводной лодки «К-429» судили и приговорили к десяти годам исправительных работ. Старшего на борту Героя Советского Союза капитана первого ранга Гусева перевели служить с понижением на командный пункт флота. Много позже он погиб, утонув на рыбалке. Начальник штаба второй флотилии контр-адмирал Ерофеев, планировавший и «организовавший» учебные стрельбы, на которые отправилась АПЛ «К-429», пошел на повышение – стал сначала командующим флотилией, а затем и командующим Северным флотом. После демобилизации капитан второго ранга в запасе Александр Маркман трижды избирался мэром Вилючинска, города подводников. Атомная подводная лодка «К-429» проекта 670 13 сентября 1985 года вновь затонула возле пирса судоремонтного завода в бухте Сельдевой, когда ее пытались снова ввести в строй. Причина оказалась банальна: рабочий-судоремонтник поленился заварить проделанное для ремонта отверстие в корпусе. После окончания рабочего дня «работяга» накрыл его брезентом и ушел домой. Из-за поднявшегося ночью волнения моря внутрь корпуса стала поступать вода (отверстие находилось рядом с урезом воды). Ближе к утру несчастная АПЛ «К-429», как говорят моряки, «исполнила грунт». Из-за оплошности газосварщика лишился должности начальник завода капитан первого ранга Гурам Пирвели. Утопленницу вновь подняли и сделали учебно-тренировочным судном для подводников. Сейчас «К-429» полностью утилизирована. От нее не осталось и следа. А героев нужно помнить и прокладывать им дорогу в бессмертие.

На гранитной плите, установленной в честь погибших подводников «К-429» в микрорайоне Рыбачий, начертано 16 фамилий. В Книге Памяти подводников Тихоокеанского флота их также указано 16. Однако есть расхождения в фамилиях, званиях и именах – таковых я насчитал семь. Ниже приведена таблица с именами погибших подводников.

СПИСОК

подводников-тихоокеанцев «К-429», погибших в океане 24 июня 1983 года

Из 128 членов экипажа погибли 16 человек. Вечная им память.

Вячеслав СКАЛАЦКИЙ

Справка «Вестей»