«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает Однажды…»

Я родилась и выросла в большой семье. Мои прабабушка и прадедушка прожили очень сложную, но долгую жизнь. Прадед Кузьма прошел всю Великую Отечественную войну и вернулся домой без единой царапины, прабабушка Настя смогла сохранить своих детей и в тяжелые послевоенные времена родила мою бабушку Зою, которая была пятым ребенком в их семье. Оба всю жизнь любили друг друга и всегда собирали всю семью за большим столом своего пригородного дома. Моя бабушка с дедушкой родили троих детей, где старшей сестрой стала моя мама, она рано вышла замуж и вместе с папой дала жизнь двоим детям. В семье я была поскребышем.

После смерти прабабушки и прадедушки, следующими хранителями семейных традиций стали бабушка Зоя и дедушка Сережа. Их большой стол всегда был красиво сервирован, а дом для нашей большой семьи стал новым родовым гнездом, где мы вместе делили радости и горе.

Когда двадцатый век подходил к своему завершению, старших сестер и братьев прабабушки не стало, их дети и внуки разъехались кто куда в поисках лучшей жизни. Сестры мамы вышли замуж за выпускников военных училищ и вынуждены были мотаться по гарнизонам неизвестных мне ранее городков. Мы поддерживали связь с родней, но с каждым годом нам всё сложнее было общаться с людьми, живущими своими интересами в разных уголках нашей страны.

Так получилось, что за большим праздничным столом по случаю моего окончания школы сидели только бабушка Зоя, дедушка Сережа, мама, отец, старший брат Руслан и я.

К тому времени брат оканчивал медицинский институт по специальности «стоматология». Он собирался стать зубным ортопедом и параллельно получить сертификат зубного техника и уговаривал меня пойти по его стопам, чтобы вскоре открыть выгодный семейный бизнес. Одна мысль провести жизнь в чужих ртах, наполненных слюнями, вызывала у меня отвращение. Я боялась вида крови, ничего не соображала в химии, ненавидела звук бормашины и понимала, что не создана для медицины. Моей слабостью была литература и журналистика. Брат уверял, что с такой профессией в нашем городе я не смогу найти приличную работу и буду бегать между издательствами в поисках хоть какого-нибудь заработка. Но я мечтала вести репортажи с места происшествия, готовить «горячие» новости и быть в гуще событий всей страны.

Успешно сдав все экзамены, я поступила на факультет журналистики педагогического института нашего города. Новые друзья и знакомства, интересные занятия и веселые компании превращали мою жизнь в сплошной праздник. Вскоре я стала капитаном команды КВН от нашего института. Особых высот наша команда не достигла, но воспоминания о вечерах, наполненных шутками, смехом друзей, костюмированными представлениями, навсегда остались в моей памяти. Для полного счастья не хватало лишь огромной настоящей любви, которую я встретила на третьем курсе института.

Давид был из состоятельной семьи, имел армянские корни, был коммерческим директором строительной фирмы, которую возглавлял его отец. Черноглазый красавец огромного роста мгновенно вскружил мою голову. Он ухаживал за мной, словно видел перед собой королеву, дарил шикарные букеты, приглашал в дорогие рестораны, баловал украшениями и духами. Я понимала, что такой роскошный мужчина не будет верен одной женщине, но всё равно решила рискнуть и закрутила роман с Давидом, чтобы попробовать стать для него единственной богиней…

Моя родня с осторожностью встретила наши отношения, но семья Давида приняла меня как своего близкого человека. Мама Давида Ольга Ивановна была русской, она обожала своего единственного сына, поэтому решила поддержать его выбор. Ашот Маркович, отец Давида, по крови лишь наполовину был армянином, он всем сердцем мечтал о невестке из своих исторических мест, но, увидев меня, был очарован и сопротивляться нашему роману не стал.

С Давидом мы практически не расставались, любили друг друга, строили планы на будущее, мечтали о свадьбе и знали, что впереди нас ждет безоблачное будущее. Первые сложности в наших отношениях начались, когда в семье Давида возникли неприятности. Я никогда не спрашивала про подробности их ссоры с отцом, но вскоре стала замечать раздражение в голосе Давида. На все вопросы он отвечал односложно и лишь однажды сказал, что считает отца неправым и думает о разделении бизнеса. Мне сложно было давать какие-либо советы, поэтому я ждала, когда это напряжение пройдет. Но вместо перемен в лучшую сторону проблемы в семье перетекали в скандалы между нами. Давид стал прикрикивать на меня по любому поводу, мог несколько дней не звонить и не встречаться, стал замкнутым и молчаливым. О свадьбе разговоры больше не велись, планы на совместную жизнь не строились.

Всё изменилось, когда я окончила вуз. Давид предложил вместе уехать в крупный город, чтобы там построить свой бизнес и стать по-настоящему счастливой парой. Я понимала, что не смогу жить без своего мужчины, поэтому, не раздумывая, согласилась на это авантюрное предложение. Кроме того, мой брат Руслан оказался прав, пройдя производственную практику в газетном издании, я поняла, что в этом городе не смогу найти приличную работу с хорошей заработной платой.

Мы объявили о своем переезде родителям в надежде, что они поддержат нас, но в этом вопросе оба семейства проявили единодушие и в резкой форме выразили свой протест. Мои родители были возмущены незамужним положением любимой дочери и категорически сопротивлялись статусу любовницы. Родители Давида утверждали, что сохранить бизнес можно только всем вместе и его переезд негативно отразиться на дальнейших контрактах и делах. Не приняв доводы родных, Давид продал свою роскошную квартиру в центре города и часть строительной техники, которая по документам принадлежала ему, собрал вещи и вместе со мной отправился покорять новые вершины манящего своими безграничными возможностями мегаполиса.

Первую неделю мы провели в красивом отеле на берегу реки. Ужин при свечах, завтрак в постель, всё вокруг казалось сладким сном. Потом мы переехали в чудные апартаменты с выходом на исторические здания. Когда мы немного освоились, то стали пробовать устроиться на работу. Работодатели смотрели на мой диплом, хвалили за успеваемость, предлагали написать небольшие очерки, но без прописки в этом городе постоянную работу не предлагали. Давид пытался связаться со своими прежними партнерами, найти контакты дальних родственников, но попытки не приносили успеха. Вскоре нам пришлось переехать в квартиру попроще. Через полгода съехать в общежитие коридорного типа. В газетах мне платили крохи, вместо первополосных материалов поручали писать о бродячих собаках, повышении цен на продукты, вести статистику браков и разводов. На телевидении мне предлагали только место уборщицы, поскольку для диктора каналов мой диплом оказался неподходящим.

Чтобы платить за аренду общаги и одеться к зиме, мне пришлось забыть о карьере журналиста и устроиться в продуктовый супермаркет, где менее трепетно относились к прописке. Сначала я трудилась фасовщицей, потом раскладчицей, ну а после меня повысили до кассира. У Давида дела с работой вовсе не двигались. Чтобы стать полноценным партнером, его скромных сбережений было недостаточно, а работать прорабом на стройке не позволяло происхождение. Боясь расстроить родителей, я врала и говорила, что работаю на телевидении ассистентом выпускающего редактора, от денег отказывалась, утверждала, что зарабатываю прилично, вечерами всё чаще плакала и задавала один и тот же вопрос: «Как жить дальше?» Но однажды мне улыбнулась удача. В супермаркете, где я работала, на время нужно было заменить продавщицу пива, которая стояла на разливе пенного бочкового напитка. Устав от однообразия звуков своего кассового аппарата и вечно ворчащих покупателей, я с удовольствием согласилась подменить сотрудницу пивного отдела. Конец апреля в тот год выдался на удивление жарким, вереницы мужчин и женщин потянулись за жаждоутоляющим напитком. Задача моей предшественницы состояла лишь в уточнении цвета пива и объема наполняемой тары, но в тот день производитель приготовил несколько новых сортов, чтобы порадовать своих покупателей. Мне было поручено провести рекламу и дегустацию новинок. Я решила немного повеселиться, вспомнила весь запас своих КВНовских шуток и за несколько часов распродала не только новинки, но и основной запас пенистого напитка. От производителя я получила небольшую премию и предложение работать в рекламном отделе…

По счастливой случайности на следующий день Давид смог получить приличную работу по снабжению строительными материалами в торговой компании какого-то дальнего родственника. Нашему счастью не было предела. Через две неделе из общежития мы переехали в небольшую квартиру, где я вскоре узнала, что беременна. Первые настоящие успехи вскружили мне голову. Я понимала, что не могу потерять новую перспективную работу. Посоветовавшись, с Давидом, мы решили, что не готовы к детям, новым хлопотам и приняли решение сделать аборт…

Врачи сказали, что всё прошло без осложнений, но еще несколько месяцев мне пришлось пить какие-то лекарства и наблюдаться у врача. Новая интересная работа не давала времени думать о своем здоровье или болячках. Моей начальницей была красивая ухоженная деловая молодая женщина Алла Александровна. Она была старше меня лет на пять, но в рекламном бизнесе ориентировалась как первоклассный опытный профессионал. Мои предложения по оформлению рекламных проспектов, мест сетевых продаж, этикеток на продукцию пивного завода ей нравились. Почти сразу я стала её ассистентом. Алла Александровна была одинокой бездетной красивой женщиной, что безусловно вызывало у меня опасение, когда я была вынуждена познакомить её с любвеобильным Давидом, но её неприкрытая неприязнь к восточным мужчинам ослабила мою бдительность. Моему возлюбленному Алла Александровна тоже не понравилась, он видел в ней лишь обладательницу силиконовых губ и бюста. Тогда я совсем успокоилась, и когда нам приходилось допоздна засиживаться на работе, без труда приглашала начальницу на ужин за большой стол нашего дома.

Вскоре мы с Аллой Александровной подружились, она брала меня с собой на вечеринки с участием лучших IT-директоров, специалистов по «раскрутке» нового товара или компании, рекламных менеджеров. За год совместной работы я приобрела новые связи, смогла освоить интересную профессию и подкопила денег, чтобы навестить свою семью и появиться на пороге любимого дома в роскошных нарядах с кучей подарков.

Давид ехать со мной оказался, с отцом он так и не помирился, а гостить у моих родителей не захотел. Я спорить не стала, собрала небольшой чемодан вещей, огромную сумку гостинцев и, предварительно оповестив маму, отправилась домой.

Там меня встречали как заграничную звезду. В коридоре висел рукописный плакат «Мы скучали!», всюду висели шары, в моей спальне стоял огромный букет любимых желтых роз. В гостиной к моему приезду мама накрыла большой роскошный стол, пригласила бабушку Зою, дедушку Сережу и брата Руслана, который встречался с девушкой по имени Юля. Она была администратором стоматологического кабинета брата и приняла предложение стать его женой.

Вечер прошел на одном дыхании. Все расспрашивали о моих успехах, деликатно обходя вопросы замужества. Целую неделю я провела в окружении заботы родных, встречалась с одноклассниками, посетила могилы прабабушки и прадедушки, вдоволь наговорилась с братом о его бизнесе, дала несколько советов по созданию и раскрутке новой клиники, перед отъездом решила навестить родителей Давида.

Ольга Ивановна встретила меня со слезами на глазах. Она обняла меня и сказала, что очень соскучилась по своей названой дочери, но объяснила, что у Ашота Марковича случился второй инфаркт, он находился в стационаре и был в тяжелом состоянии. Я удивилась тому, что Давиду мама ничего не сообщила, но вмешиваться в их семейный конфликт не решилась, на следующий день навестила Ашота Марковича в больнице. В его палату меня не пустили, поскольку больной находился в реанимации. Я перепугалась не на шутку и позвонила Давиду, чтобы рассказать о состоянии здоровья отца. Но вместо слов сожаления или беспокойства в трубке телефона я услышала только одну фразу: «Мне этого предателя вовсе не жаль…» Я стала стыдить Давида, но он в резкой форме оборвал меня и прекратил телефонный разговор. На следующий день я собрала вещи, бабушкины соленья и вернулась в город, который за полтора года так и не стал для меня родным.

Давид знал, каким авиационным рейсом я должна была прилететь, но не встретил меня. Сильно расстроившись, я приехала из аэропорта домой. Следующим потрясением стало состояние квартиры, в которую я вернулась. Немытая посуда, разбросанные вещи, гора мусора, пустой холодильник говорили о том, что меня вообще никто не ждал. Я глубоко вздохнула, убралась, вымыла посуду и полы, выбросила мусор, сбегала за продуктами, приготовила ужин и стала ждать возращения Давида с работы за большим накрытым столом, но в тот вечер дома он не появился, написав сухое сообщение о срочной командировке.

Утром я пошла на работу. Алла Александровна встретила меня с огромной радостью, говорила, что скучала, но предупредила, что должна кое-что мне рассказать про Давида. В обеденный перерыв она сообщила, что в мое отсутствие его видели с другой женщиной. Я попыталась отшутиться и перевести разговор в иное русло. Но начальница не унималась, утверждая, что Давид несколько раз предлагал ей встретиться наедине. Последние слова Аллы Александровны вывели меня из себя, я разозлилась не на шутку и решила закатить Давиду скандал. Он вернулся через три дня и с порога стал обвинять меня в шашнях с бывшим одноклассником, с которым я встречалась в отпуске, требовал объяснений и непонятных признаний. В свою очередь я кричала на Давида и требовала объяснений по поводу свиданий с другими женщинами и начальницей. После нескольких часов взаимных обвинений Давид сказал, что не потерпит рогов на своей голове, как его мать, впопыхах собрал свои вещи и ушел из дома. Услышав стук двери, я рухнула в кресло и горько заплакала. Когда я немного успокоилась, стала размышлять над словами любимого мужчины. Про встречу одноклассников я ему не говорила, о школьном романе с соседом по парте не упоминала, об изменах Ашота Марковича никогда не слышала. Отношения между родителями Давида для меня всегда были примером идеальной семьи. Его отец не мог налюбоваться на свою ласточку, так он нежно называл Ольгу Иванову. Она прекрасно готовила, заботливо вела домашнее хозяйство и никогда не повышала голос на своего «сирелис», что в переводе с армянского значит любимый.

Я решила отыскать Давида для выяснения отношений, но он отказался со мной встречаться, заявил, что больше не любит меня и мечтает забыть то время, что мы провели вместе. Ему надоела моя работа, назойливая начальница, вечеринки, поздние возвращения домой. Давно раздражали новая стрижка и разговоры про свадьбу.

Такого поворота я не ожидала. Пройти рука об руку этот сложный путь и получить от ворот поворот только на основании одной сплетни было обидно и досадно. Я разозлилась и решила больше не искать встреч с этим ненормальным ревнивцем, но сердце всё равно ныло и болело от несправедливости и одиночества…

(Продолжение следует)

Ариша ЗИМА