«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает «Однажды…»
Многие девочки обожают сказку Шарля Перро «Золушка». Читая книгу или наслаждаясь мультипликационной версией этой волшебной истории про невероятную любовь без преград и претензий, каждая фантазерка видит себя в роли замарашки, покорившей сердце избалованного принца. С возрастом уверенность во встрече с королевским сыном обычно исчезает, но вера в настоящую любовь остается навсегда. Я не была исключением: с юных лет мечтала о долгой и счастливой жизни вместе с лучшим мужчиной на свете. В школе старалась держаться подальше от хулиганов, дурманящих сердца сверстниц. Получая высшее образование, не позволяла себе увлечься мимолетными несерьезными романами со своими «желторотыми» сокурсниками. Свое сердце и целомудренность я хранила для большой и настоящей любви, которую нашла в двадцать три года.
После получения диплома мой отец сообщил, что больше не намерен содержать взрослую дочь, и дал несколько дней для трудоустройства. Мне пришлось согласиться на первую попавшуюся работу в самом отдаленном районе нашего большого города. Через полгода я сняла жилье рядом с мясокомбинатом, где трудилась младшим бухгалтером-расчетчиком, но до работы всё равно добиралась на автобусе.
Мое новое жилище было крохотным, но три замечательные причины компенсировали этот недостаток. Во-первых, я перестала слушать занудные нравоучения отца и матери о смысле моей жизни, во-вторых, мне приходилось меньше тратить времени на дорогу к мясокомбинату и обратно, и самое главное, в своём доме я жила как хотела: почти не готовила еду, убиралась и гладила белье по настроению. Иногда ко мне в гости приезжала младшая сестренка Соня, чтобы отдохнуть от опеки родителей и поужинать со мной «вредными» вкусняшками, запрещенными в родительском доме.
Когда в моей жизни появилась настоящая любовь, об этом сразу узнала моя Софико (так я ласково называла свою певунью, с рождения обожающую танцевать, мечтающую стать актрисой). Несмотря на то, что сестра была младше меня на десять лет, мы всегда делились друг с другом своими секретами. Именно ей я рассказала все подробности нашей встречи с главным мужчиной в своей судьбе.
Моим избранником стал водитель автобуса по имени Денис. Высокий и красивый парень работал на маршруте, которым я добиралась от съемной квартиры до места работы. Он сразу обратил на меня внимание, при встрече на автобусной остановке говорил комплименты и вскоре пригласил на свидание. Денис красиво ухаживал, дарил цветы, приглашал в кино и кафе. Однажды он спросил про мужчин, которых я встречала до знакомства с ним. Я сильно смутилась такому откровенному вопросу и ответила, что даже не умела целоваться. Денис удивился и на следующий день сделал предложение стать его женой.
Мне показалось, я обрела долгожданное настоящее счастье. Мой суженый произвел приятное впечатление на моих родителей, но жутко не понравился Софико. На званом ужине по случаю нашей помолвки сестричка вертелась на стуле и с недовольным лицом всё время что-то бубнила себе под нос. Мой жених объяснял, что всю жизнь мечтал встретить чистую и целомудренную девушку, чтобы стать первым и единственным мужчиной в её жизни. По его словам, для меня он был готов на всё. Эти речи привели в восторг отца и очень понравились маме. Через два месяца мы сыграли красивую и скромную свадьбу. Этот праздничный день пытался испортить проливной летний дождь, но моя прическа и макияж остались нетронутыми. После праздничного ужина я безумно волновалась, ведь это был мой первый опыт близости с мужчиной. Всё прошло очень странно и неприятно. Тогда я впервые удивилась такому огромному значению этой физиологии в любовных романах, которыми так зачитывалась в юности. Утром супруг сухо поцеловал меня и попросил приготовить ему завтрак. Я снова испытала неловкость, но муж улыбался и казался счастливым человеком. Так я познала взрослую жизнь, но её прелести не поняла.
Вскоре Денис взял большую ссуду в банке, чтобы создать свое автопредприятие. С друзьями из автопарка он купил гараж для СТО, занялся частным извозом и к моменту рождения нашего сына Максима купил хорошую большую квартиру. Наша семейная жизнь была спокойной, размеренной и казалось невероятно идеальной. Я стала неплохим кулинаром, смогла создать уют в нашем доме, на мясокомбинате получила повышение, обожала сына и бесконечно уважала супруга. Единственной причиной для ссоры с Денисом были частые визиты Софико в наш дом.
Моя младшая сестра превратилась в прекрасную девушку, мечтающую о роковом красавце и богатой жизни. Учеба в школе ей давалась очень легко, но идеи о поступлении в театральный институт вызывали скандалы в родительском доме. Любые увещевания о никчемности этой профессии вызывали бурные споры, которые заканчивались запретами, ультиматумами и криками. Покой и понимание Софья получала только со мной, поэтому часто приходила в гости. Денис считал молодую мечтательницу взбалмошной особой, поэтому требовал прекратить поддерживать её сумасшедшие идеи, но театральные планы испарились сами собой, когда Софико влюбилась.
В ночном клубе, куда тайком отправилась семнадцатилетняя девчонка, Софья встретила мужественного байкера Виталия и сразу потеряла голову от него. Коренастый шатен в кожаной одежде с томным взглядом обратил внимание на жизнерадостную красотку и предложил покататься по ночному городу.
Совсем скоро Софико объявила родителям, что после окончания школы она планирует работать администратором в тату-салоне Виталия и не собирается получать высшее образование. В родительском доме снова начались продолжительные скандалы, которые раздражали мужа. Он утверждал, что теперь у меня другая фамилия и семья, поэтому я должна забывать о проблемах своей неуравновешенной родни и перестать таскаться в родительский дом. Мне казалось, супруг был не прав, но спорить с ним я не решалась, старалась встречаться с сестрой на нейтральной территории. Со своими родственниками Денис не общался, к моменту нашего знакомства его родители и старший брат были вычеркнуты из его жизни, о причинах такой продолжительной размолвки он никогда не рассказывал, всегда сильно раздражался, когда речь заходила о его родне.
После получения аттестата Софье исполнитель восемнадцать лет, она собрала свои вещи и переехала жить к своему байкеру. Родители были вне себя от гнева. Отец заявил, что проклял свою нерадивую дочь, матери и мне запретил с ней встречаться. Денис поддержал требование тестя и предупредил меня о негативных последствиях нарушения этого запрета. Я жалела Софочку, знала, что байкер был вспыльчивым, неуравновешенным человеком, склонным к злоупотреблению горячительными напитками, поэтому тайком встречалась с сестричкой, иногда помогала ей деньгами, уговаривала помириться с родителями.
Когда Софико решилась помириться с отцом, чтобы вернуться домой, она узнала о беременности и решила сохранить свой странный союз с Виталием. Когда о своей второй беременности узнала я, то поняла, что семье пора воссоединиться. Долгий разговор с отцом дался мне очень тяжело. После трехчасового диалога, состоящего из обид, претензий и криков, отец сдался и согласился на совместный примирительный ужин, которому не суждено было состояться. За день до назначенной встречи Виталий и Софья на своем байке попали в аварию.
По словам друзей, которых опрашивали сотрудники полиции, Виталий сильно перебрал на вечеринке, повздорил с Софьей и хотел уехать на байке домой, но заплаканная девушка не позволила скандалисту ехать одному и села сзади. Учитывая состояние водителя, он в два раза превысил скорость и, не справившись с управлением, врезался в дорожное ограждение. Сестричка была без шлема, от удара она перелетела через водителя и рухнула на асфальт встречной полосы. Получив открытую черепно-мозговую травму, переломав ребра и позвоночник, она попала в больницу. Виталий пострадал меньше, но тоже находился в тяжелом состоянии.
Несколько операций не вернули Софочку в сознание. Началась череда длинных и унылых вечеров в ожидании новостей. В больнице обещаний не давали, просили ждать и надеяться на чудо. Ребенок Софьи погиб сразу после аварии, но при таких травмах нужно было думать о жизни самой сестрички. Родителей в реанимацию не пускали, но мне удалось попасть к ней в палату. На больничной койке лежало худенькое тельце Софочки, её голова была перебинтована, изо рта торчали трубки, с обеих сторон на штативах стояли бутылки с капельницами и рядом пищали разные приборы. Еле сдерживая слезы, я подошла к сестре и прикоснулась к её руке. Холодные пальцы узкой кисти Софико немного дернулись, но дежурившая рядом медицинская сестра объяснила причину этой дрожи, которая состояла в обыкновенных рефлексах. Я немного посидела рядом с сестрой, тихонько поплакала и вышла из палаты. По возвращении домой со мной случилась настоящая истерика. Мысли о возможной смерти своей маленькой Софико, отцовском проклятии, таком огромном несчастье захватили мою душу, я упала на кровать и зарыдала в голос.
Приступ душевной боли прервал звонок в дверь. На пороге стоял муж, за руку держал Максимку. Не разуваясь, Денис стал кричать на меня, потому что я забыла забрать ребенка из детского сада. Я пыталась объяснить, что договорилась с мамой побыть с внуком, поскольку была в больнице, но супруг словно сорвался с цепи и продолжал кричать, применяя самые мерзкие слова обвинений в мой адрес. По его мнению, я забыла о Максиме и не думаю о будущем ребенке, болтаясь по больницам к своей непутевой сестре. Я плакала, просила прекратить скандал, но в ответ получала новую порцию обвинений во фригидности и сумасшествии. Крики в доме напугали сына, он начал плакать, и Денис немного успокоился. Ночью у меня случился приступ резкой боли в животе, скорая помощь предположила угрозу выкидыша и отвезла меня в стационар. На следующий день меня навестила мама. Она сообщила, что ночью мозг Софии погиб, и врачи требовали принять решение об отключении её от искусственного поддержания жизнедеятельности. Слезы ручьем лились из моих глаз. Мама немного помолчала и, вытирая слезы, продолжила этот тяжелый разговор. Оказалось, что после сильного удара байкер Виталий нуждался в пересадке почки. По роковой случайности его донором могла выступить Софочка, которая по всем показателям являлась наиболее подходящим кандидатом.
Это информация повергла меня в шок. По словам мамы, врачи и семья Виталия умоляли согласиться на трансплантацию и спасти хотя бы одного потерпевшего в этой страшной аварии, но мой отец категорически отказался дать согласие на потрошение своей доченьки ради пьяного убийцы, разрушившего его семью.
Мы обнялись с мамой и заплакали. Потом немного успокоились и решили принять любое решение отца. Через три дня все аппараты были отключены от тела Софико без согласия на пересадку органов. В конце той же недели состоялись похороны сестрички. Виталий остался жить, но о его дальнейшей судьбе я больше ничего не слышала.
Несчастье и горе не стали причиной потери моего ребенка, но всю оставшуюся часть беременности я провела в слезах, в сопровождении кучи лекарств, за что бесконечно была поругана своим мужем. Он заметно отдалился от меня, часто уезжал в командировки, вечера проводил в компании друзей. Родители замкнулись в себе и старались не поддерживать со мной отношения. Единственным родным человечком был мой Максимка, который с радостью ждал появления на свет брата или сестрички.
В назначенное время я родила второго сына, которого по настоянию супруга назвала Богданом. Новый человечек оживил мою жизнь и будни родителей, но не улучшил отношения с Денисом. Он всё так же раздражался, когда я вспоминала свою Софико, ненавидел мои заплаканные глаза, бесился, если отказывалась с ним идти в ресторан или в гости к его приятелям. Мне казалось, когда Богдан подрастет и пойдет в детский сад, наша жизнь наладится. Я чувствовала пропасть, растущую между нами, и однажды решила сделать сюрприз Денису. Отвела ребятишек в школу и детский сад, а сама отпросилась с мясокомбината, где продолжала работать заместителем главного бухгалтера, и решила вернуться домой. Супруг утром любил поспать, руководил успешным бизнесом, поэтому мог себе позволить на работу появляться после обеда. Я представила, как буду целовать мужа, но даже подумать не смогла, что в своей постели увижу другую женщину.
Гнев захватил мою душу. С первого дня нашей семейной жизни, кроме упреков и обвинений меня в схожести с бревном, я ничего не слышала. Супруг знал, что в любовных играх я не имела опыта, но вместо обучения травил меня усмешками и мерзкими шутками. Мое горе его раздражало, дети – выводили из себя, дом он превратил в место для блуда и откровенного предательства. Увидев перед собой тела двух обнаженных людей, я схватила бутылку шампанского, из которой любовники утоляли свою жажду между приступами страсти, и кинула её в мужа. Сосуд с элитным напитком ударился о спинку кровати и разлетелся вдребезги. Осколки посекли молодое упругое тело женщины и подлого изменника. Красотка стала кричать, Денис попытался вытолкнуть меня из спальни. Завязалась драка. Ногтями я расцарапала лицо предателя и несколько раз нанесла удары коленками в область паха. Муж отшвырнул меня, я упала, но не сдалась, бросилась на кухню за ножом.
Меня трясло и подкидывало, боль и обида туманили мой разум, я понимала, что готова убить Дениса, но он был отцом моих детей, которому нельзя было причинить зла. Резкая сердечная боль пронзила, словно молния, я села на корточки и заплакала.
Сквозь пелену рыданий я слышала, как женщина покинула квартиру, а Денис собрал осколки разбитой бутылки. Он подошел ко мне и спросил, зачем я вернулась домой. Подняв заплаканные и отекшие глаза, я ответила, что хотела сделать ему сюрприз. «У тебя получилось», – ехидно продолжил муж. «Я думаю, нам давно нужно было развестись», – сказала я и встала на ноги. Эта мысль целый год кружилась в моей голове, но произнести её вслух я никак не решалась. Я предложила разделить квартиру и оформить алименты на содержание сыновей, но в ответ увидела фигуру из трех пальцев, сопровождающуюся фразой: «Не дождешься!» Денис умылся, оделся и ушел из дома, а я продолжала плакать над своей несчастной жизнью.
Я думала, Денис раскается в своих поступках, захочет сохранить семью, но вместо этого через несколько дней насильно была госпитализирована в психоневрологический диспансер для прохождения лечения.
Не теряя времени даром, Денис снял побои, оформил объяснение любовницы, в котором та якобы пришла домой к начальнику, чтобы передать документы на подпись, и стала жертвой нападения сумасшедшей, собрал справки о моем состоянии во время второй беременности, обратился к своему другу врачу-психиатру, чтобы упечь меня в психушку…
Сорок долгих мучительных дней меня накачивали какой-то дрянью, запрещали видеться с родителями и детьми. Я потерялась во времени и пространстве, стала путать день и ночь, начала страдать недержанием всех выделительных систем. В подгузнике, со слюнями на подбородке я предстала перед судьей. Сквозь дурман лекарств я понимала вопросы, которые мне задавали, но с трудом отвечала на них.
Служитель Фемиды, выслушав доводы супруга, получив заключение психиатрической экспертизы о моей шизофрении, глядя на мой дебильный вид, расторгнул наш брак с Денисом и с ним оставил сыновей. После оглашения вердикта судьи меня отпустили из больницы. Разбитая, униженная и раздавленная я вернулась жить в родительский дом. По заключению врачей с работы меня уволили.
Придя в себя, я попыталась претендовать на раздел совместно нажитого имущества, но вскоре узнала, что бизнес и жилье Дениса принадлежали другим людям. Моя жизнь стала напоминать бесконечный кошмар, который я решила прекратить самым простым способом, но мысли о несчастных родителях, уже потерявших одну дочь, не позволили причинить себе вреда.
Мне понадобилось продолжительное время и помощь психолога, чтобы разобраться в своей жизни и понять, как жить дальше. Я отыскала родителей Дениса и узнала, что его конфликт с семьей был связан с наследством, полученным бывшим супругом с помощью хитрости и обмана. История с участием нотариуса, изворотливого прохиндея, и больных стариков повергла меня в шок, но документы были оформлены без нарушения закона, поэтому Денис к ответственности не привлекался. Я поняла, что имею дело с настоящим подонком и решила сосредоточиться на восстановлении своего здоровья, прав и жизни.
Родители меня поддерживать не стали, мучили молчанием или обвиняли в своей разбитой жизни. Они поверили в мою болезнь и выводы врача, жалели Дениса, прожившего с больной женщиной около пяти лет. Для них, оказывается, я всегда была странным замкнутым человеком. Любые попытки защитить себя рассказами об успешной учебе, покладистом характере, отсутствии проблем с моим воспитанием и карьерном росте на работе вызывали только раздражение и скандалы. Когда доводы отца заканчивались, он обычно кричал: «Давай, зарежь теперь собственного отца». Мама начинала плакать, я пряталась в своей комнате, чтобы не сорваться и не наговорить лишних слов. Но однажды я не выдержала и высказала все претензии, которые таились в моей душе, они касались жизни и смерти Софико, несчастной и одинокой сестрички, так рано покинувшей этот мир из-за тупого упрямства родителей. Я напомнила про гнетущую атмосферу, в которой воспитывалась сама, и бесконечных нравоучениях, вместо слов поддержки и любви. В этот раз отец молчал, а потом закрылся в своей спальне и не выходил из неё до вечера. С тех пор скандалы в доме прекратились, но мама попросила меня поскорей найти работу и съехать на съемную квартиру.
Учитывая подтвержденный диагноз шизофрении, мне пришлось поменять профессию. Я закончила курсы парикмахеров и вскоре устроилась работать в самый простенький салон красоты, чтобы «набить» руку. Посетителей было много, но платили мне крохи. Когда я слышала от клиентов истории про их детей, всем сердцем страдала от мысли, что сыновья росли вдали от меня. Иногда я проходила мимо школы и детского сада, где воспитывались мои ребятишки, и мечтала снова заключить их в свои объятия, но я не знала, что говорил обо мне их отец, поэтому не решалась показываться на глаза.
Однажды я набралась смелости и позвонила Денису, чтобы договориться о встрече с детьми. Изрядно пьяный голос в трубке сообщил, что подаст на алименты, если я буду требовать свиданий с ребятишками. Моим родителям тоже было запрещено встречаться с внуками, они с решением Дениса согласились и не планировали биться за свои права. Бороться с бывшим мужем я была не готова, поэтому погрузилась в работу с головой.
Желание развиваться в профессии стало приносить свои плоды. Я поменяла социальную парикмахерскую на модный дом красоты и съехала от родителей в съемное жилье. Моими клиентами стали женщины, которые трудились в разных сферах. Крутая психиаторша взахлеб рассказывала о правилах снятия с учета больных, адвокатесса объясняла порядок восстановления нарушенных прав, юристочка поведала о документах, в которых таятся комментарии к любому закону, сотрудница органа опеки поделилась секретами лишения родительских прав.
Проводя ежемесячно по несколько часов в моем кресле салона красоты, специалисты своего дела с удовольствием выкладывали все особенности их мастерства, не подозревая, что каждая из них, не зная моей истории жизни, подарила мне знания, необходимые для дальнейших планов. Однако знаний оказалось недостаточно. Мои заявления, иски, ходатайства не приносили результатов, я поняла, что без грамотного адвоката я не справлюсь, но для оплаты его услуг мне необходимы были деньги.
Несколько месяцев я работала без выходных и смогла накопить нужную сумму, однако адвокат по объявлению взял с меня деньги авансом и не смог помочь сдвинуться с мертвой точки. Я решила найти другого адвоката, но при знакомстве с документами специалисты утверждали, что признать меня здоровой нельзя, поскольку шизофрения является хитрой и неизлечимой болезнью. Видеться с детьми, по их мнению, у меня тоже не получится, поскольку муж будет строить козни и придумывать причины, чтобы не встречаться. Единственной реальной перспективой стала возможность нарваться на уплату алиментов. Получив очередные дурные вести, я уже хотела сдаться, но по телевизору увидела сюжет про столичного адвоката, на счету которого было немало побед. Я решила обратиться к нему, нашла номер его офиса и записалась на консультацию. Купила билет на поезд, чтобы через два дня оказаться в столице.
Всё время пути я находилась в приподнятом настроении, улыбалась и верила в чудо. В адвокатской палате меня встретила очень красивая девушка, угостила натуральным кофе и предложила немного подождать, поскольку мой потенциальный спаситель задерживался в суде. Ждать мне пришлось три часа.
Когда на пороге появился эффектный мужчина, я поняла, что это мой адвокат. Роскошно одетый защитник посмотрел на меня, глубоко вздохнул и предложил пройти в кабинет. Я с трудом скрывала свое волнение, но сосредоточилась и рассказала о своих несчастьях. Попросила мне помочь и неожиданно для себя расплакалась. Мужчина слушал меня, уткнувшись в документы, потом поднял глаза, попросил успокоиться и сообщил, стоимость своих услуг. От неожиданности на мгновение я потеряла дар речи и поняла, что никогда не соберу нужную сумму. Адвокат пояснил, что в эту сумму входит вознаграждение для врачей, которые оформят нужные заключения, а также взятки должностным лицам, которых придется привлекать к делу. Мне хотелось знать о гарантиях успеха, мужчина развел руками, а потом добавил, что готов сражаться за меня как лев. Я грустно улыбнулась, поблагодарила за время, потраченное на меня, и призналась в отсутствии денег. Мужчина тут же потерял интерес к моей персоне, попрощался со мной и попросил дать ему возможность сделать важный звонок. Взяв рюкзак, я вышла из кабинета.
Шумный суетной город пугал меня, гулять и наслаждаться памятниками архитектуры я не хотела, вызвала такси и отправилась на железнодорожный вокзал. Женщина в кассах долго искала мне свободное место в поезде и после пятнадцатиминутного ожидания я получила место на ближайший маршрут.
Мне нужно было решить, что делать дальше. Я думала о детях, с которыми не виделась около трех лет, понимала, что, возможно, их воспитывает чужая женщина, стала оценивать свои внутренние ресурсы для войны с бывшим мужем и поняла, что готова сдаться. Отсутствие жилья и стабильного дохода были плохим набором для судебной схватки с Денисом. Кроме того, со временем я превратилась в угрюмого замкнутого человека, как никогда похожего на пациентку психушки. Мои размышления прервала полная немолодая женщина, которая встала передо мной и тыкала в лицо своим билетом. Я попросила повторить её просьбу, но незнакомка стала кричать на весь вагон. Только с третьего раза я поняла, что заняла её место. Достала из рюкзака билет, и стало очевидно, что нужно было звать проводницу, поскольку мы действительно купили билеты на одно и то же место.
Улыбчивая проводница попросила всех успокоиться и, проверив наши документы, растерянно стала извиняться. Поезд тронулся, железнодорожная королева куда-то ушла, но обещала нам помочь. Когда она вернулась, попросила меня выйти из купе. Она немного помялась и сказала, что в соседнем вагоне есть купе комфортного класса, в котором из двух мест выкуплено одно. Она предложила меня занять второе место без дополнительных расходов, но предупредила, что в нём едет мужчина. Женщина в форме поговорила с пассажиром и получила согласие взять попутчицу, при условии молодости и красоты незнакомки. Из нас двоих проводница выбрала меня, чтобы озвучить это предложение. В пути мне предстояло находиться два с половиной дня, поэтому я с удовольствием приняла это предложение. Захватив рюкзак, я отправилась вслед за моей спасительницей.
Открыв дверь в купе, я увидела мужчину средних лет, он сидел за столиком и читал какие-то книги. Увидев меня, мужчина широко улыбнулся и представился Иваном Алексеевичем, я назвала свое имя, поблагодарила за согласие приютить меня и предупредила, что являюсь сумасшедшей, поэтому не веду разговоров с незнакомцами и ненавижу мужчин. Попутчик улыбнулся и пообещал не приставать с разговорами. Я легла на свою полку, отвернулась и вскоре уснула.
Я проснулась от приятного запаха чеснока и курицы и зашевелилась. Иван Алексеевич предложил мне составить ему компанию и поужинать. Я хотела отказаться, но вспомнила, что не ела целый день, одобрительно кивнула головой и присела за столик. Нежнейшая курочка таяла во рту, овощи придавали особый вкус блюду. От удовольствия я закрыла глаза, а когда открыла, поймала на себе игривый взгляд соседа. Иван Алексеевич хитро улыбался и сказал, что готов поделиться секретом приготовления такой вкусной пищи. «Я давно не готовлю», – сухо ответила я и взяла еще один кусочек. «А я был вынужден научиться готовить», – ответил мужчина. Я не хотела разговаривать с попутчиком, но Иван Алексеевич ничего не спрашивал, сам начал рассказ о своей жизни.
Однажды он встретил девушку невероятной красоты. Ухоженная блондинка была родом из семьи успешного бизнесмена, купалась в роскоши и мечтала встретить принца на белом коне. Молодой потомственный учитель математики не мог дать красотке достойного содержания, но пришелся ко двору родителям возлюбленной и вскоре на правах любимого зятя занял неплохую должность в банке предпринимателя. Жизнь напоминала сладкий сон, в котором два влюбленных сердца купались в счастье и достатке. Но вскоре молодой супруг стал замечать странные особенности в поведении своей принцессы. Она то смеялась невпопад, то рыдала навзрыд без причин. Потом супруга увлеклась приметами, всюду видела знаки судьбы и требовала от мужа неукоснительного соблюдения этих традиций суеверия. Если она замечала, что Иван Алексеевич ел с ножа, со стола смахивал крошки салфеткой или рассыпал соль, устраивала грандиозные скандалы. Позже она стала ревновать супруга к любому столбу на улице и выходила из себя, как только замечала улыбку на лице мужа при общении с другой женщиной.
Сначала молодого супруга забавляла эти особенности импульсивной девушки, но вскоре её поведение стало вызывать тревогу. Иван Алексеевич позвонил своему лучшему другу, который окончил медицинский институт и практиковал в психоневрологическом диспансере, чтобы уточнить причины такого поведения жены. Школьный товарищ выслушал друга и заключил, что молодая женщина больна шизофренией.
После этих слов я перестала делать равнодушный вид и внимательно посмотрела на собеседника.
Не замечая моего пристального взгляда, Иван Алексеевич продолжал свой рассказ. Он предложил супруге пройти необходимое обследование и получил жесткий отказ. Женщина впала в истерику и нажаловалась родителям на своего супруга, который собрался упечь её в дурдом. В семье разразился грандиозный скандал. Любые доводы о том, что жена нездорова, вызывали у её родителей негативную реакцию. Все успокоились, когда узнали о беременности молодой скандалистки и списали её поведение на гормональную перестройку, но после рождения сына Данилки супруге Ивана Алексеевича стало еще хуже. Она быстро уставала и постоянно кричала. Когда у Данилки началась аллергия на молоко матери, она закатила истерику и пыталась покончить собой.
Я не могла поверить своим ушам. Молодая богатая избалованная женщина, столкнувшись с первой рядовой проблемой, тут же была готова уйти из жизни. Я зауважала себя, поскольку начала осознавать, что являюсь очень сильным человеком.
«У неё все получилось с третьего раза», – продолжил свой рассказ Иван Алексеевич. Между попытками суицида проходили годы, наполненные скандалами, истериками, напряжением и страхом за ребенка, на котором молодая мать вымещала все обиды на Ивана Алексеевича. Он пытался настаивать на лечении, но родители, осознав проблему дочери, боялись огласки и негативных последствий для неё после официального признания шизофрении. После смерти супруги, вдовец уволился из банка и вернулся в школу, чтобы больше времени проводить рядом с сыном. «С тех пор я научился великолепно готовить», – грустно улыбаясь, подытожил он.
«Зачем Вы ездили в Москву?» – вдруг спросила я. «Чтобы получить звание «Лучший учитель года», – ответил Иван Алексеевич и потянулся к дорожной сумке, из неё он вытащил красивый диплом, чтобы показать его мне. «А Вы зачем посещали этот славный город?» – игриво спросил мой попутчик. Я глубоко вздохнула и рассказала про свою жизнь.
Иван Алексеевич слушал меня, не произнеся ни единого звука. Только его выпученные от ужаса глаза и открытый рот говорили о том, что мой рассказ ошеломил попутчика. Проговорив свои проблемы вслух, я подытожила: «Мне нечего дать своим сыновьям, нет сил сражаться с бывшим мужем и доказывать родителям, что я стала жертвой в этой истории, поэтому я приняла решение оставить всё как есть и снова научиться радоваться жизни».
В купе наступила тишина, мы замолчали и слушали ритмичный звук колес. На часах была полночь, за окном мелькали фонари и освещенные окна домов.
Первым заговорил Иван Алексеевич: «Вы не сумасшедшая и никогда ею не были. Судьба жестоко обошлась с Вашей жизнью, но я хочу помочь всё исправить». Я улыбнулась и ответила: «Вы ведь даже не знаете меня, а бросаетесь такими словами. Быть может, Вы заснете, а я чик Вам по горлу и всё…» «Уж поверьте, я знаю, что такое чик по горлу», – сказал Иван Алексеевич и отодвинул ворот водолазки. На белоснежной шее виднелся небольшой рубец. «Это сделала моя супруга своей пилкой для ногтей, когда приревновала меня к продавщице в магазине мужской одежды», – объяснил попутчик. Теперь глаза выпучила я. Мужчина глубоко вздохнул и продолжил, что знает всё про совместную жизнь с поистине больным человеком.
Находясь в пути, Иван Алексеевич связался со своим школьным другом и договорился о встрече. Я долго отказывалась от участия попутчика в моей жизни, но вскоре поняла, что судьба протянула мне руку, бить по которой было грешно.
В психоневрологическом диспансере я прошла полное обследование, получила заключение об абсолютном здоровье и была снята с учета. Доктор, который помог бывшему мужу упечь меня в психушку, был уличен в получении взяток за выдачу «нужных» заключений и во избежание наказания уехал из города в неизвестном направлении. Вместе с сестрой Ивана Алексеевича, работающей помощником адвоката, мы получили решение суда, по которому я могла видеться с детьми. Это право я отстаивала с помощью судебного пристава, проникшегося моей историей: он без жалоб и напоминаний заставлял бывшего мужа исполнять требование закона. Денис обещание свое исполнил и подал на алименты, но теперь я не боялась этих платежей.
В памяти навсегда останется воспоминание о первой встречи с сыновьями после долгой разлуки. Их отец наговорил про меня всякие гадости и давно потерял счет женщинам, которых таскал в дом. Напуганные и напряженные, они, словно брошенные щенки, жались друг к другу возле подъезда своего дома, а когда заметили меня, без лишних слов бросились в объятия. Это зрелище было таким трогательным, что даже Иван Алексеевич и судебный пристав, сопровождающие меня, не смогли сдержать слез.
С тех пор у меня всё наладилось. В мою жизнь вернулись дети, наполнив радостью выходные и праздничные дни. Я снова научилась улыбаться и разрешила своему сердцу полюбить. Через год мы с Иваном Алексеевичем стали одной семьей, его сын Данилка и родители бывшей жены приняли меня как родного человека. С моими родителями я не захотела налаживать отношения: предательство собственных детей не имело объяснений и не могло быть прощено. В силу долга иногда я помогала им деньгами, но за одним столом мы больше никогда не сидели.
Когда младшему сыну Богдану исполнилось десять лет, я смогла поменять моим детям место жительства и в суде доказала пользу их проживания с матерью в настоящей семье. Денис еще долго устраивал истерики, пытался нас всех рассорить, угрожал физической расправой. Наученная горьким опытом, я собрала всю необходимую информацию для возбуждения уголовного дела в отношении бывшего супруга и с помощью органа опеки лишила подлого предателя родительских прав. Поднаторев в юриспруденции, я «натравила» контрольные органы на бизнес Дениса и откровенно злорадствовала его потерям и проблемам. Из бессловесной покорной девушки я превратилась в настоящую стерву, но чувство стыда за эту метаморфозу меня не преследует. Я с лихвой отомстила за свои разрушенные мечты и покореженную психику моих детей, которая еще долго будет восстанавливаться.
Не об этом я грезила лежа в девичей постели, читая любимую сказу Шарля Перро «Золушка», но теперь, приняв все удары судьбы, я всем сердцем благодарна кассирше, напутавшей с продажей билета, и проводнице, подарившей возможность не пропустить главную встречу в моей жизни однажды в поезде.
Ариша ЗИМА