Или «Вы любите Беринга, как люблю его я»?
После критической статьи в нашей газете «Мы с тобой два Беринга…», где речь шла о выставке «Судьба командора. Камчатские экспедиции Витуса Беринга» в редакцию поступили как письменные, так и устные отклики.
Напомню, что главным идеологом и вдохновителем выставки стал директор Музея-заповедника истории Дальнего Востока имени В. К. Арсеньева Виктор Шалай и директор Камчатского краевого объединенного музея Максим Соболевский (в прошлом бармен, выходец из города Партизанска Приморского края). Высокий патронаж этой выставки осуществляла министр культуры Камчатского края Оксана Прокопенко и курирующий зампред регионального правительства Александра Лебедева.
Как мы уже говорили в предыдущей статье, на открытии выставки Виктор Шалай заявил: «Целью выставки является влюбить всех посетителей в Витуса Беринга».
Мягко говоря, необычную цель поставил себе приморский засланец: дунул, плюнул и влюбил.
Ниже мы публикуем материал камчатского писателя и краеведа Александра Смышляева «Можно ли полюбить Беринга?»:
«Полюбить мореплавателя Витуса Беринга трудно, если вообще возможно. Особенно тем людям, кто знает историю его двух экспедиций. Мало того, многие из этих людей не просто не могут полюбить Беринга, но и считают его одним из самых бездарных и невезучих мореплавателей в истории России, да и, наверное, в мировой истории.
Поясню свои слова. В первой Камчатской экспедиции командор Беринг принял много решений, выполнение которых легло тяжким бременем на плечи жителей Камчатки, в первую очередь – коренных. 4 сентября 1727 года Беринг на судне «Фортуна» и Чириков на лодье прибыли с экспедицией в устье реки Большой. Отсюда командор почему-то не решился перебираться на восточный берег полуострова, в селение Нижне-Камчатск, морем, а принял решение перевозить весь груз и снаряжение на батах по рекам, а с наступлением зимы – на собаках. Первым, в том же сентябре, «на 30 батах с работниками» отбыл М. П. Шпанберг. То, что это был труднейший путь, говорить не приходится, но, главное, он оставил без мужских рук несколько десятков семей именно тогда, когда шла подготовка к зиме.
Оставшаяся экспедиция во главе с самим Витусом Берингом должна была переезжать на собачьих упряжках. Беринг приказал собрать по селениям на реке Аваче 40 каюров. Пока их собирали и реки не замерзли, он отправил еще 14 батов. В конце ноября командор потребовал, чтобы комиссар камчадальских острогов Тарабукин прислал к 15 февраля 1728 года из Верхнего и Нижнего острогов 100 человек инородцев с нартами, собаками и кормом, а к 1 марта еще 80 человек.
20 декабря 1728 года он приказал заказчику Большерецкого острога собрать из ближайших мест юколу и к 10 января прислать 60 каюров, и к 1 февраля еще 60. Беринг вел постоянную переписку с управителями острогов и требовал, требовал, требовал жестко и настойчиво. Объяснения, что люди на промысле, он не принимал, считая отговоркой. У него были свои задачи, государственные, и он считал, что они важнее судеб простого, да еще и инородческого люда.
На беду лето оказалось малорыбным, и местные жители голодали, многие умерли.
13 июля 1728 года на построенном в Нижне-Камчатске боте «Святой Гавриил» экспедиция отправилась в путь. Шли, имея по левому борту берег Камчатки, затем Чукотки. Встреченные в море аборигены ничего толкового насчет Америки сказать не могли. Сами же моряки из-за сплошных туманов Америку не видели. Шли наугад, и когда пропал из видимости и берег Чукотки, дошли до широты 65 градусов 30 минут (это было 14 августа 1728 г.), где Беринг пригласил офицеров на совещание, на котором поставил вопрос о возвращении, считая, что пролив между Азией и Америкой существуют, и они его прошли, коль нигде не натолкнулись на сушу. Чириков и Шпанберг возражали, требовали «идти прежним курсом на север еще два дня», Беринг согласился, но и эти два дня ничего не прояснили, и туман не рассеивался. Экспедиция повернула назад, так ничего и не увидев.
Уже на Камчатке командор понял, что не выполнил наказа Петра, точно не удостоверился в наличии пролива, и решил повторить экспедицию. К тому же Адмиралтейств-коллегия не согласилась с выводом об открытии пролива, и Берингу необходимо было реабилитироваться в глазах государыни и ученых. И ему разрешили повторить путешествие. Опять же за огромные деньги. Хорошо, что на этот раз под эгидой экспедиции работал научный отряд, который сделал в долгом пути немало открытий.
И опять экспедиция собственно Беринга обернулась для камчадалов большой бедой. С перевозкой из Большерецка в Петропавловский порт на собаках получилось еще хуже и трагичнее, чем прежде.
Вышли из Петропавловска в плавание на двух пакетботах 29 мая 1741 года. В океане хорошая погода закончилась и в сплошном тумане корабли потеряли друг друга. Больше они так и не встретились. Когда погода наладилась, Беринг приказал идти на юг. Это было вопреки здравому смыслу и мнению офицеров – почему-то он предпочел искать пакетбот Чирикова «Св. апостол Павел» на юге, а не на востоке. Да и хотел ли он найти его? Не пошел ли искать так называемый «остров сокровищ», или землю Хуана де Гамы, которая была нанесена на карту по ложным предположениям? Бросив товарищей? Которые, между прочим, в свою очередь искали его. Эта ошибка Беринга повлекла за собой череду других, ставших роковыми для корабля «Св. апостол Петр», его экипажа и самого Беринга. Они потеряли время, и когда всё-таки повернули на восток и 16 июля увидели берег Америки, командор почему-то не разделил ликование подчиненных. У многих моряков началась цинга, от нехватки рук они едва не разбили корабль и вынужденно зимовали на необитаемом острове, где погибло несколько членов экипажа, в том числе и сам капитан-командор.
Безусловно, Витус Беринг был хорошим организатором, преданным делу, исполнительным, высшая воля была для него превыше всего, даже здравого смысла, но вот талантливым путешественником и мореплавателем в неизведанных водах – нет, он оказался невезучим до глупости, а то и бездарности. И как после этого полюбить его и возвеличивать, к чему призвал директор музея-заповедника им. В. К. Арсеньева Виктор Шалай на открытии привезенной им выставки «Судьба командора» в Камчатском объединенном краеведческом музее?
К сожалению, я не видел выставки – писателей и краеведов на подобные мероприятия не приглашают, стесняясь, видимо, их компетентного присутствия, поэтому ничего не могу о ней сказать, но мне захотелось откликнуться именно на слова Виктора Шалая: «Целью выставки является влюбить всех посетителей в Витуса Беринга». А почему не в Крашенинникова, не в Стеллера или Чирикова, или Шпанберга, которые сделали больше в экспедициях командора, оказались успешнее, талантливее, продуктивнее в оставленных ими материалах?
Прошлой осенью на Камчатке снимала фильм о Беринге и его Второй экспедиции объединенная телегруппа из Якутска и Москвы. В качестве консультантов и говорящих героев съемки выступили камчатские писатели, изучающие эту тему, немало написавшие о ней, – Сергей Вахрин, Михаил Жилин, Александр Смышляев. Фильм еще в производстве, но уже можно сказать, что в нём доминирует главная мысль: Беринг – талантливый организатор, предприимчивый человек, а вот всякого рода первооткрывательства ему не приписываются. И это правда».
От редакции:
Строго говоря, Петропавловский порт основал не Витус Беринг, а штурман Елагин Иван Фомич, участник Второй Камчатской экспедиции Витуса Беринга. Он самостоятельно обследовал восточные берега полуострова Камчатка и выбрал идеальную бухту (Петропавловский ковш в составе Авачинской губы), где и возвел первые постройки. Витус Беринг ступил на берег после его обустройства.
А пролив между Азией и Америкой, получивший название «Берингов» героический датчанин прошел не до конца. Первооткрывателем этого пролива был русский казак Семен Дежнев, который со своим экспедиционным отрядом на нескольких кочах (большие лодки) прошел от устья реки Колымы (Магаданская область) до устья реки Анадырь (Чукотский автономный округ) еще в 1648 году, т.е. на несколько десятков лет раньше, чем в этом проливе появился Витус Беринг.
Был ли Витус Беринг искусным или хотя бы хорошим мореплавателем – скорее нет, чем да. Представим себе ситуацию: два одинаковых пакетбота «Святой апостол Петр» (с капитаном Витусом Берингом) и «Святой апостол Павел» (с капитаном Алексеем Чириковым) идут по одному морю с одной задачей. Вдруг в тумане они теряют из виду друг друга. У них есть навигационные карты, на которых ведется прокладка курса, т.е. определяется направление движения, примерно пройденное расстояние и местоположение корабля с помощью небесных светил (последнее действие называется обсервацией).
Найти дорогу назад в этой ситуации не трудно – поворачивай обратно, иди, пока не придешь в точку «А», из которой вышел (ее координаты известны). Алексей Чириков справился с этой в общем-то несложной навигационной задачей, а Витус Беринг – нет. Более того, после возвращения от берегов Северной Америки капитан 3 ранга Алексей Чириков отправился на поиски своего руководителя к берегам Америки еще на полгода. И снова сумел вернуться обратно в родной порт.
«Влюбиться в Витуса Беринга!» – напористо предлагает нам Виктор Шалай. Разочарование от убогой выставки он пытается заменить эмоциональным, едва не шекспировским накалом. Однако за скрипом напольных досок и шумом вентиляторов, имитирующих ветер, голос приморского гостя почти не слышен.
Безусловно, Витус Беринг заслуживает уважения россиян, впрочем, как и все его сподвижники, но это уже не про любовь к Берингу, а про гордость за свою страну. Видимо, господин Шалай никак не возьмет в толк, что патриотизм – это не половая тряпка, которая способна отмыть любую грязь. Невежество и безвкусица не смахивается как пыль с подоконника. После них всегда остаются уродливые разводы.
Вячеслав СКАЛАЦКИЙ