Уважаемая редакция, ваша статья «Закон Цапка» толкнула меня на написание этого письма.
Родился я в городе Ростове-на-Дону Ростовской области. Мои предки воевали практически на всех фронтах, на всех войнах, которые вела Россия в последние 200 лет, защищая нашу Родину. В нашей семье казачьи традиции живы до сих пор, хотя и не культивировались целенаправленно, а в советские времена их пытались подменить идеологией коммунизма и интернационализма. С малых лет родители рассказывали мне, что казаки – защитники Родины, что я – потомок тех казаков, которые на протяжении всей истории России, защищали ее, что моя задача в жизни – «не посрамить звание казака» и быть достойным продолжателем традиций защитников Родины. Поэтому тема казачества была мне очень интересна, она жива в моей душе по сей день. Мои родители также объясняли, что лучше быть, чем казаться и, что настоящий казак всегда честен перед собой и своими близкими, смел, всегда готов встать на защиту граждан России от любых внешних и внутренних угроз, и это есть суть и цель жизни настоящего казака.
Весной 1994 года меня, в то время 13-летнего пацана, по многочисленным моим просьбам в казачество на экскурсию привел отец. В штабе «казаков» в тот день было многолюдно, накурено. В курилке тайком распивали «горькую» и жутко матерились. Во главе стола под образами и буркой, висевшими на стене, восседал небольшой бородатый дяденька. «Смотри. Это атаман, сынок», – сказал мне батя и улыбнулся. «Николай Васильевич, а это мой сын, казак, только маленький, – сообщил отец маленькому человеку с бородой за столом. «А, ну-ка, надень папаху», – велел мне «атаман». Я надел протянутую папаху, что привело бородатого мужчину в восторг: «Гляди, и правда – казак!» — прокричал он и наиграно расхохотался, за ним расхохотались и остальные, присутствовавшие здесь «казаки». В общем, «атаман» показался мне тогда забавным и довольно таки веселым, как и я – ему, наверно. Он все время шутил, и время от времени «намахивал» рюмашку. Долго находиться в «штабе» я не смог, так как неокрепший детский организм не справлялся с запахом папирос и перегара. Отец не поддержал очередной тост, и мы вскоре ушли. Так я впервые увидел «живых казаков». Мне стало немножко грустно, так как из рассказов отца казаки мне представлялись несколько в другом виде. В каком угодно, но только не в таком. А таких казаков в то время показывали в советском кинематографе. «Это не настоящие казаки, сынок», — сказал мне тогда отец, вздохнув, чем поверг меня в долгие раздумья. При этом мне стало легче от сознания, что мои предки не были похожи на этих «ненастоящих казаков».
Летом того же года, стоя со своей бабушкой в очереди на автобус, чтобы уехать на 5-ю стройку, на «дачу», вскапывать грядки, я увидел «казака» на коне и с ним несколько пеших «казаков» в форме, с нагайками. «А на лошади он сидит, как собака на заборе», — прокомментировала моя бабушка, родившаяся и выросшая в одной из кубанских казачьих станиц, увидев пожилого, худого, маленького «казака», который размахивал ногами, пытаясь удержать равновесие в седле.
По прошествии нескольких лет из газет я узнал, что «атаман» Бянкин обвиняется в вымогательстве и организации ОПГ и находится в СИЗО. Будучи к тому времени наслышанным о методах, практикуемых в то время местным «казачеством» для достижения социальной справедливости, я не удивился этому событию.
Позже Бянкина выпустили из СИЗО и прекратили уголовное преследование. Тонкости этого дела я не узнавал, было неинтересно.
С тех давних пор я встречался с Бянкиным пару раз в 2003-м году
на заседаниях «Школы публичной политики», где он регулярно присутствовал. В 2005-м году (тогда мне было 24 года) я, попивая чай, беседовал с коллегами в офисе одной из строительных фирм, расположенной аккурат рядом со штабом «казаков», на ул. Советской, 50. В то время «штаб казаков» уже уменьшился до размеров одного кабинета в здании. Неожиданно позвонил Бянкин и попросил заехать к нему. «Есть серьезный разговор», – сказал он. Мне было несложно дойти до него по коридору, поэтому я тут же к нему зашел для «серьезного разговора». «Нам, казакам, отдают в оперативное управление стадион «Водник», мы планируем его восстановить, устроить футбольное поле, отремонтировать, чтобы там были спортивные секции, развивался казачий рукопашный бой. Ты можешь этот процесс возглавить?» — спросил меня «атаман». Я ответил, что, если будет поддержка, помощь от казаков, то ничего невозможного не вижу и готов попробовать. «Поддержка будет, мы и градоначальника подключим, он обещал помочь, он же тоже казак, и губернатор тоже с нами, Машковцев-то тоже казак, несмотря на то, что коммунист», -вещал «атаман». «И среди депутатов городской Думы тоже казаков хватает, помогут нам. С футболистами местными я уже договорился, они поле искусственное привезут, уложат, футболисты-то тоже все казаки. Коммерсантов-казаков привлечем, спонсоров». «Ну вот, кажется, казачество стало «настоящими казаками», действительно созидательной силой и объединением нормальных, адекватных людей, стремящихся к положительным изменениям в обществе и активно участвующих в этом процессе. Дай Бог», — пришло мне тогда в голову. А еще подумалось: «Как приятно осознавать, я буду одним из участников такого благородного дела – восстановления стадиона». Два следующих месяца ушло на то, чтобы оформить Договор безвозмездного пользования между Комитетом по имуществу города и СКСВР ОСВКО (Союз казаков Северо-Востока России, Отдельный Северо-Восточный казачий округ). Как недавно выяснилось, такой организации в реестре некоммерческих и казачьих организаций нет. Ее вообще нет в природе. Есть организация с похожим названием, атаман там тоже Бянкин. А при заключении Договора Бянкин, видимо, просто неверно указал название своей конторы. Ну, всяко бывает, даже великие люди ошибаются.
Итак, заключили Договор безвозмездного пользования. В первые же полгода стало ясно, что «казачество» в лице Бянкина стадиону «Водник» помочь ничем не может и не особо-то рвется, и не потому, что не хочет, а просто-напросто потому, что нечем помогать: на электроэнергию денег нет, на отопление и ГВС денег нет, на ремонт стадиона и подавно денег нет. Выяснилось также, что по поводу депутатов-казаков Бянкин, мягко говоря, приукрасил, так как городские «депутаты-казаки» вообще не проявились как таковые. В то же время обычные, простые депутаты Городской думы создали целую рабочую группу, результатом деятельности которой стало то, что вопрос восстановления стадиона «Водник» объединили с вопросом детского парка на остановке «Госпиталь». С футболистами-казаками Бянкин ведет переговоры о футбольном поле, по всей видимости, до сих пор. В администрации города чиновники на просьбы о помощи отвечали: «Мы вам стадион отдали, вы аренду не платите, да еще хотите, чтобы мы вам денег дали? А зачем тогда вы, казаки, там, на стадионе, нужны?» Резонный вопрос. А на все мои просьбы о помощи «атаман» отвечал: «Ну, ты же директор стадиона, иди спонсоров ищи, я-то тебе ничем помочь не могу».
Устав видеть повальное нежелание окружающих принять участие в благом деле, я решил, что такими путями мы, казаки, в лице меня одного, благое дело восстановления стадиона не сделаем, и за неимением лучшего надо пытаться работать с тем, что есть. А было там: отсыревшие стены, протекающая кровля, ржавые тренажеры, регулярно взрывающаяся электропроводка, часто выбиваемые местными хулиганами последние целые двери и окна, голодные крысы, холод и пьяные сторожа, требующие зарплату, а также много снега и жители из ближайших домов, выбрасывающие мусор на территорию стадиона. В общем, негусто с ресурсами и возможностями.
С тех пор прошло 4 года. Было тяжело. Но я считаю, что задачу выполнил. Стадион «Водник» в режиме тотальной экономии на всем стал действительно самоокупаемым объектом. Работающим объектом городской социальной инфраструктуры. Появились достижимые и близкие перспективы запуска в эксплуатацию еще одного спортзала, придания спорткомплексу приличного вида, ремонта фасадов здания, чтобы потом плавно перейти к восстановлению футбольного поля. Процесс пошел вперед, не стало видно предпосылок к увяданию этих здоровых ростков. И тут меня заинтересовало, а чем же занимаются другие казаки, которых иногда можно видеть в штабе, рядом с Бянкиным на праздниках, в красивой форме.
К тому времени меня пригласили в МУП «Спартак» на должность временно исполняющего обязанности директора. (Бянкин по этому случаю сразу же присвоил мне, старшине 1 статьи запаса, звание сотника (старший лейтенант). Я был этому рад, но звездная болезнь меня не поразила. Купив (по требованию Бянкина) у него же форму за немалые деньги, я стал вместе с ним часто посещать городские мероприятия, веря, что это – элемент популяризации казачества, как меня убеждал «атаман». Посетив массу этих мероприятий, я понял, что деятельность местного казачества под руководством такого «атамана» сводится к тому, чтобы создать видимость наличия деятельности и видимость наличия казаков. То есть, походы на праздники в казачьей форме должны были символизировать собой наличие казаков, а ежегодные попытки организовать казачий детский оздоровительный лагерь – видимость деятельности казачества. Также в «деятельность казачества» была включена моя работа, проводимая своими силами и за свой счет на стадионе «Водник». Все вместе это являлось показателями работы «атамана», за которую ему платят зарплату в краевом правительстве. Я не возражал против этого, так как полагал, что это также элемент популяризации казачества и в итоге благотворно скажется на общем деле возрождения казачества и привлечения к нам казаков. Во время предпоследней попытки создания ДОЛ «Казачок» наш «атаман» даже умудрился «пролететь» в финансовом плане и потом ответственно возложил обязанность выплатить долги за ДОЛ «Казачок» на меня, точнее, на стадион «Водник». Ну, всяко бывает, не подрассчитали, не получилось, но долги отдали, вопрос решили и ладно. Все живы, здоровы, лагерь прошел и, слава Богу, детишки довольны.
За все время сотрудничества с Бянкиным я регулярно слышал от всех окружающих его казаков одно и то же: «Бянкин не работает, он работает на свой карман, его нужно переизбирать». «А почему же вы говорите об этом наедине, без свидетелей, почему говорите об этом мне?», — вопрошал я этих хороших ребят. «Это не так просто, он пользуется поддержкой среди чиновников», — говорили мне ребята. Понятно: своя рубаха ближе к телу, да и революции совершать среди казаков не принято. Кроме того, такое положение дел в местном казачестве никому не наносило ущерба ни морального, ни физического. Так все и шло само по себе. Бянкин ходил в красивой форме на праздники, я работал на ниве восстановления стадиона «Водник». Бывало, что меня пытались отвлечь от своих дел и озадачить делами Бянкина. Так однажды мне позвонил некий человек и, представившись режиссером (!) из министерства общественных отношений Камчатского края, попросил, цитирую: «Трех казаков в форме. Один должен будет флаг подержать, один – в кадре с пушками принять участие, один – для массовки». Вот тут меня и осенило, что вся работа Бянкина – массовка, все наши походы на городские праздники – показуха, моя нелегкая работа на стадионе – повод для «положительного отчета» Бянкина о его работе и не более того. При этом, общаясь с разными людьми из разных районов Камчатского края, я обратил внимание, если я начинал разговор о казачестве, а потом произносил фамилию Бянкин, человек, с которым я разговаривал, просто разворачивался и уходил, ругаясь и говоря «ряженый казак». То есть, заявляемая Бянкиным численность Отдельного камчатского казачьего округа Уссурийского казачьего войска в количестве порядка 1800 человек – его выдумки, мягко говоря. За время сотрудничества с Бянкиным я видел одни и те же лица, всего около 15 человек. Да, у него есть списки тех, кто с момента организации общества приходил в казачество, все переписаны и подсчитаны, но никого из них я не видел ни разу в жизни, знал о них только по рассказам «атамана». Стало пусто в душе от разочарования. А тут еще братья-казаки подкинули ссылку в Интернете uvko-ukv.narod.ru – сайт Уссурийского казачьего войска, структурным подразделением которого является местное казачье общество. Из информации, опубликованной на этом сайте, я понял, что «атаман» Бянкин ввязался в «темное» дело и является активным участником группы по смене власти атамана Уссурийского казачьего войска и замены атамана УКВ (Уссурийского казачьего войска) Полуянова В.А. ставленником от «мятежников и рейдеров». Как следует из информации с сайта, тут все дело в том, что президент пообещал казакам становление на госслужбу, федеральное финансирование, льготы и прочие блага, связанные с федеральным финансированием. Для этого казаки должны объединиться и стать единым формированием. Под эту марку многие аферисты и казачьи «атаманы», наподобие Бянкина, активизировались с целью стать «главными», захватить ключевые посты, чтобы потом «осваивать финансовые потоки» из федерального бюджета. И тут, в подтверждение этой информации, Бянкин начинает требовать от меня и других казаков подписания нотариальных доверенностей для участия на Круге, проходящем в г. Владивостоке, чтобы с этими доверенностями голосовать на этом Круге по своим «темным» вопросам. Меня и остальных казаков это крайне возмутило. Мы решили не подписывать никаких доверенностей и собрать Совет атаманов, который, благодаря «атаману» Бянкину, не проводился с 2001 года, в противоречие Уставу нашего общества. Собрались, назначили время и место Совета, по телефону оповестили атаманов из отдаленных районов Камчатского края. После этого я позвонил «атаману» Бянкину, чтобы пригласить и его. В ответ услышал крики, угрозы жизни и здоровью, матерную брань. Итак, собрался Совет атаманов, который пригласил своего окружного атамана на заседание, а окружной атаман начинает сыпать матом и угрожать жизни и здоровью. При этом отказывается прибыть на Совет атаманов в определенное место и время. Нелогично и непонятно, почему человек так себя ведет, если его совесть чиста? В итоге договорились перенести время и место встречи, собрались, покричали. На просьбу прокомментировать информацию с сайта от «атамана» получили категорический отказ, на конкретные вопросы казаков – обтекаемые, малопонятные и нелогичные ответы типа: «Все это вранье, мало ли, чего там в ваших «тырнетах» пишут». Ну что ж, раз все хорошо, раз все, что написано на сайте – ложь и провокация, тогда ладно, всяко бывает. На том и порешили, разошлись, успокоившись.
А недавно по Радио-СВ сообщили, что на Дальнем Востоке произошло объединение всех казачьих обществ в единое Уссурийское казачье войско, атаманом выбрали О.Мельникова, заместителем атамана Н.Бянкина. Также говорилось, что численность этого Уссурийского казачьего войска 4000 человек. Учитывая, что в «казачьем войске» Бянкина состоит около 1800 человек, как он постоянно всем говорит, а также то, что на самом деле, это не 1800 человек, а 15-17, то можно себе представить, какую силу представляет собой это «войско».
Больно и жалко смотреть на то, что, благодаря стараниям этого человека, местное казачество приобрело все-таки статус «ряженых». За разочарование тех, кто придет к Бянкину в надежде послужить, принести пользу Родине. Больно и противно видеть, как некоторые чиновники, зная обо всем этом, поддерживают этого человека. Мерзко понимать, что таких вот ряженых «атаманов», наподобие Бянкина, много, и это касается не только казачества.
Теперь о том, какое отношение имеет мое письмо к вашей статье «Закон Цапка».
В статье идет речь о станице Кущевской. Станица – это исторически сложившийся поселок казаков. Так, где же были казаки этой станицы, когда убивали их соседей, когда насиловали их дочерей, когда у них вымогали деньги? «А что мы могли сделать?» — говорит местный «казачий атаман». Какой же он атаман, какой же он казак, если все это время спокойно наблюдал за происходившим в его родной станице и подчинялся этому «порядку»? Может быть, я не прав в своих суждениях, может быть, слишком категоричен, но, на мой взгляд, казачий атаман станицы Кущевская является просто-напросто таким же «атаманом», как и наш местный Бянкин. И это есть основная причина трагедии нашей страны, где все делается «для галочки», для «положительного отчета», для обозначения наличия. Президент сказал, что казачество надо поддержать, а ему, в Управление по делам казачества летят в ответ отчеты: «На Камчатке прошла казачья сельскохозяйственная ярмарка». «В Краснодарском крае за последний месяц зарегистрировано столько-то казачьих станиц», «На Дальнем Востоке объединили всех казаков в единое войско». «Казаки охраняют границу». «Казаки охраняют правопорядок». Одним словом, игры «ряженых». И не только «казаков». Игры «ряженых» блюстителей порядка, «ряженых» следователей, «ряженых» губернаторов и градоначальников, «ряженых» оппозиционеров.
В связи с этим я, Сотников Филипп Евгеньевич, старшина 1-й статьи запаса, 29 лет, потомственный донской казак, отказываюсь от нахождения в рядах «ряженых» и заявляю о своем выходе из состава Отдельного камчатского казачьего общества Уссурийского казачьего «войска». Отказываюсь от присвоенного мне Бянкиным звания сотника и прошу Бянкина Николая Васильевича в дальнейшем не учитывать меня в своих «списках казаков». Честь имею.