«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает «Однажды…»

Каждый город может похвастаться особенностями своей архитектуры: красивыми парками или фонтанами, памятниками истории или современности, старинными улочками или новшествами в стиле хай-тек. Если городу везло и он «попадал в руки» грамотных правителей, то на месте самого неухоженного или разрушенного войнами населенного пункта, со временем появлялось место, комфортное для жизни людей и услады глаз туристов. С начала восьмидесятых годов прошлого века, городу, где я родилась, фатально не везло с городскими властями. Упорство в своем невежестве, т.е. в отдаленном представлении о красоте и гармонии в городской архитектуре, они выдавали за убеждения, превращая мой город в эпицентр недоразумений. Но люди всё равно стараются находить прекрасное в уникальной природе, щедро одарившей эту суровую землю своими красотами.

Лишь несколько зданий, построенных в середине шестидесятых годов прошлого века в стиле, напоминающем сталинский ампир, сохранившиеся до наших дней, дарят жителям моей малой родины иллюзию благоустроенного старинного места жительства и легкую ностальгию по ушедшим временам.

Красота природы в сочетании с возможностью заработать неплохие деньги становились основными причинами смены места жительства людей, рожденных в более привлекательных городах. Многие, приезжая на пару лет и сохраняя мечту вернуться в места, наполненные уютом и чистотой, оставались здесь жить навсегда. Моя бабушка была из числа таких временщиков, с годами ставшая настоящим старожилом этого города.

Историю её происхождения я не знаю. Все рассказы о создании нашей семьи начинались со встречи двух комсомольцев, мечтающих без остатка посвятить свои жизни служению Родине. Они родились в разных городах, но познакомились в Москве на стройке здания, предназначенного для размещения театра Красной Армии. Молодая художница была задействована в росписи потолков и стен, крепкий строитель находился в бригаде бетонщиков. Вскоре молодые влюбленные расписались, но совместный угол смогли получить лишь на первую годовщину свадьбы.

В год, когда у пары родился ребенок (мой папа), новое здание театра в виде пятиконечной звезды открыло свои двери премьерой нового спектакля. Это был настоящий праздник не только для труппы театра, которая наконец-то обрела свой дом, но и для всех участников этого необычного архитектурного эксперимента. Шесть долгих лет команда энтузиастов, прошедших немало испытаний, трудилась днем и ночью, чтобы театр стал украшением города и культурной жизни столицы огромной страны. Когда театр заработал в полную силу, страну настигла страшная беда – началась война. Молодой отец был призван на фронт и вскоре погиб, оставив любимую жену с маленьким ребенком на руках. Убитую горем вдову эвакуировали, но она не теряла надежды вернуться в родной город, чтобы снова увидеть театр, в котором встретила свою любовь. После войны она вернулась в Москву, но дом, где жила её семья был разрушен до основания. Родственников молодая женщина найти не смогла, писать жалобы и требования о получении нового жилья была не приучена. Просидев несколько дней на железнодорожном вокзале, она приняла решение отправиться в сибирское село, откуда родом была её покойная мама. Там молодая вдова стала трудиться в совхозе, вскоре получила жилье и устроила сына в местную школу.

Со временем жизнь в довоенные годы и строительство роскошного театра женщине стала казаться сладким сном. Тяжелый труд и серые будни очень быстро превратили молодую женщину в старуху, отчаявшуюся когда-нибудь снова обрести свое счастье.

Однажды ей как передовику труда дали поручение оформить стенгазету по случаю годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. С тех пор как началась война, она не брала кисти в руки, но от поручения отказаться не смогла. Целый вечер труженица коровника планировала эскиз своего рисунка и через несколько дней представила работу директору совхоза. Одноногий фронтовик высоко оценил труд художницы и предложил развивать талант в местной школе, где требовался учитель рисования и трудов. Женщина только посмеялась, но вскоре действительно получила предложение работать в школе, где учился её сын.

С тех пор у неё началась совсем другая жизнь. Руки, огрубевшие от работы, со временем обрели мягкую и бархатистую кожу. Вместо платка, галош и юбки в пол в гардеробе появилось платье и туфли. Вечно измученное лицо стало иногда озаряться улыбкой. Через полгода после смены работы мужчины стали обращать на новую учительницу внимание, директор школы не стал исключением. Он был значительно старше неё, женат, воевал, но с годами не потерял привлекательности. Они потянулись друг к другу, но вкусить запретный плод не решились. Директор опасался ревнивой жены, молодая учительница – сплетен. Лишь иногда, проходя мимо, они украдкой смотрели друг другу в глаза, но и этих взглядов, наполненных нежностью, стало достаточно, чтобы сельские бабы в магазине стали судачить о порочной связи директора с училкой, которая недавно выбралась из коровника. Услышав эти грязные намеки, женщина пыталась защитить свою честь, но после скандала, устроенного в школе супругой директора, учительница поняла, что надо искать новую работу, а еще лучше переехать на новое место жительства.

За несколько лет работы в школе молодая художница снова научилась мечтать. Она решила посвятить свою жизнь тому, что приносило ей истинную радость, для чего ей необходимо было восстановить утерянные документы о получении в Москве специальности художника-оформителя. Когда сын мечтательницы закончил шестой класс, молодая женщина купила два билета на поезд, чтобы показать своему ребенку места, где была когда-то счастлива, и театр, стены которого были расписаны её рукой.

Пять долгих дней, пока они были в пути, она рассказывала сыну про строительство театра, получившего новое название – Центральный академический театр Советской Армии. О том, что потолки там были оформлены фресками, для занавеса-портала были привлечены лучшие графики того времени, плафоны над буфетами в амфитеатре создавались по индивидуальным эскизам, живописные панно украшали парадные мраморные лестницы. По специальным заказам была изготовлена мебель и люстры. Механика сцены Большого зала была спроектирована известным инженером. Его конструкция, состоящая из двенадцати подъемных платформ, превращала планшет сцены из стадиона в горный пейзаж, помогая театральным художникам осуществлять все мыслимые и немыслимые замыслы сценографического оформления спектаклей.

Двенадцатилетний мальчишка, который познавал жизнь лишь по картинкам в учебниках, был изумлен этим рассказом и никак не мог дождаться, когда воочию увидит венец этого творения. Всех нюансов этой поездки мне не рассказывали, говорили лишь о шедевре архитектурного искусства и первых впечатлениях папы от встречи с Москвой.

Для того чтобы посетить этот храм искусства, молодая женщина надела свое лучшее платье, а сына нарядила в белую рубашку и брюки от школьной формы. Чем выше он поднимался, тем шире становились его глаза: величие пятиконечной звезды, в форме которой был выполнено театр, изумляло. Вокруг ходили хорошо одетые женщины в компании мужчин, одетых в военную форму. Оба участника этого события не помнили спектакль, на который смогли попасть, но они наперебой рассказывали о невероятных костюмах, блестящем оформлении, песнях и самых вкусных пирожных, которые подавали в роскошном буфете лучшего театра Москвы.

С того дня жизнь маленькой семьи изменилась. Художница восстановила свои документы об образовании и получила предложение работать в театре, но не в Москве, а на краю земли. Она не хотела уезжать, но на новом месте жительства предлагали достойную заработную плату и служебную квартиру. Кроме того, в театре Советской Армии обещали найти подходящую ставку, стоило только подождать не больше полугода. Молодая женщина была уверена, что лишь ненадолго прощается с Москвой и любимым театром, однако её мечте не суждено было сбыться. Она осталась жить в городе, в котором вскоре приступили к строительству нового здания театра. Проект был значительно проще того грандиозного эксперимента в Москве, однако смог привязать художницу к этим местам. Она больше не вышла замуж, но всем сердцем мечтала видеть сына счастливым.

Мой отец несколько раз был женат, прежде чем встретил мою маму. Он также как и бабушка мечтал жить в Москве, чтобы иногда посещать театр, в создании которого участвовали его родители, но судьба распорядилась иначе. Отец поступил в мореходное училище и многие годы ходил в море, чтобы обеспечить свою маму и двух дочерей, оставшихся от неудачных браков. Обе предыдущие спутницы жизни не смогли сохранить верность мужчине, который по нескольку месяцев в году тяжело работал на добыче рыбы или краба. Возвращаясь домой в неурочное время, первую и вторую жену он находил в объятиях других мужчин. Разочаровавшись в женщинах и браке, отец решил больше никогда и никому не верить, но потерял голову при знакомстве с молодой кадровичкой предприятия, на котором трудился. Девушка родилась в местном поселке, но после института смогла получить работу и осталась жить в городе, который очень любила.

Разница в возрасте и куча обязательств от прошлых связей не оттолкнула молодую женщину от интересного и обаятельного мужчины. Вскоре мои родители поженились, через год на свет появилась я. Мама очень хотела подарить своему возлюбленному сына, но отец был счастлив рождением девочки, ведь только с ними он знал как обращаться. Бабушка не сразу приняла новую невестку в свое сердце, но со временем оттаяла и стала называть мою маму дочерью, а меня ласточкой. Когда бабушка стала часто болеть, мы забрали её в нашу большую квартиру, на которою папа зарабатывал несколько лет. Вскоре она потеряла зрение и вовсе стала беззащитной, но никогда не теряла чувство юмора и прекрасного расположения духа. Вечерами она приходила ко мне в спальню и рассказывала истории из своей жизни. Больше всего я любила слушать про театр в виде пятиконечной звезды, в котором бабушка была по-настоящему счастлива. Я закрывала глаза и будто попадала в мир роскоши, любви и счастья. Бабушка обещала выздороветь, чтобы мы вместе смогли посетить этот храм искусств, но её не стало, когда мне исполнилось двенадцать лет…

Для отца эта была настоящая трагедия. Никогда прежде я не видела его слез. За одну ночь он осунулся и сильно постарел. Врачи предупреждали его о хронических и очень тяжелых болезнях бабушки. Он знал о приближении смерти, но не мог поверить, что больше никогда не сможет обнять ту, которую любил всем сердцем. Мы с мамой старались поддержать папу, но как сильный человек, он просто просил его временно не тревожить. Наш дом погрузился в тишину и уныние. Через месяц отец попал в реанимацию с обширным инфарктом. Врачи толком ничего не объяснили, но предупредили о возможных осложнениях и даже летальном исходе. Этот жуткий период жизни я всегда вспоминаю со слезами на глазах. Две недели отец боролся за жизнь и смог остаться в живых, но про работу в море нужно было забыть навсегда. После длительной реабилитации он нашел себе применение, но больше не приносил огромных доходов в дом. Отец всегда извинялся перед мамой за свою инвалидность, но она только улыбалась в ответ и говорила, что счастлива быть рядом с любимым человеком. Планы о переезде в Москву больше не звучали в нашем доме. Получать высшее образование мне тоже пришлось там, где я родилась. Низкий доход и постоянная необходимость в реабилитации здоровья папы приучили нас к очень скромной жизни. Отпуска мы проводили на даче, которую папа успел купить, когда работал на краболове. Выходные и праздники – в семейном кругу.

В институте я встретила молодого мужчину, в которого влюбилась без памяти, но вместо долгой и счастливой жизни он подарил мне разбитое сердце, свои карточные долги и сына, которого я родила в год окончания вуза. Мой избранник сразу не понравился отцу, поэтому нашему разводу он был очень рад.

Появление внука наполнило жизнь свежеиспеченного дедушки новым смыслом. Сына я назвала в честь своего деда, которого видела лишь на фотографиях. Румяный крепыш был наречен Тимофеем. Теперь истории про театр в виде пятиконечной звезды отец рассказывал своему внуку, который слушал его, открыв рот.

Когда Тимоше исполнилось пять лет, я смогла купить путевки за границу, и в Москве была проездом. Еще через несколько лет мы вместе с сыном отправились к Черному морю и снова не смогли посетить театр, который я иногда видела во сне. Отец понимал, что ребенок нуждался в теплом море, фруктах и солнышке, а не в посещениях культурных учреждений столицы нашей страны, но в глубине души грустил, когда, встречая нас в аэропорту, слышал от меня извинения за то, что я не смогла посетить заветный театр, в строительстве которого принимали участие мои дедушка и бабушка.

В те редкие посещения Москвы Тимоша не проникся любовью к этому городу, его мечты были связаны с северной столицей нашей страны. Однажды он посмотрел документальный фильм о создании и развитии города на Неве и влюбился в него. После появления доступного интернета сынок будто помешался на красоте и архитектуре тех мест: он скачивал и любовался изображениями достопримечательностей и других красот этого великолепного города. Окончив школу, он приложил все усилия, чтобы поступить в университет Санкт-Петербурга. С детства Тима прекрасно рисовал и хотел стать архитектором. Он грезил о том, как вернется в родной город с дипломом о высшем образовании, чтобы украсить его гармоничными и красивыми зданиями, сооружениями и памятниками. Однако чем дольше мой сын учился вдали от архитектурного уродства своей малой родины, тем реже он говорил о возвращении домой.

Мы все скучали по нашему Тимоше, но не терзали его разговорами о грусти или тоске. Только когда отец в очередной раз попал в больницу, сообщили сыну о необходимости провести летние каникулы в кругу семьи.

После обследования папы врачи сообщили о необходимости сделать операцию на сердце, которую смогут выполнить лишь специалисты из Москвы. Оформив все документы, я решила вместе с ним поехать в госпиталь. Мама была очень впечатлительным и ранимым человеком, поэтому не годилась на роль сопровождающего, который должен контролировать все процессы как в полете, так и на земле. Собираясь в поездку, отец попросил взять с собой длинное вечернее платье в пол и пару туфель. На мой вопрос о надобности такого багажа он ответил: «Я наконец-то отведу тебя в театр».

«Какой, к черту, театр, когда речь идет о другом: о жизни и смерти», – подумала я, но просьбу папы исполнила. В полете отцу стало хуже, в госпиталь мы отправились сразу после приземления на московскую землю. Меня в палату к папе не пустили, объяснив это запретом посещений, и предложили покинуть больницу. Через пару часов отец позвонил мне, чтобы успокоить. Его голос был игривым и бодрым. Он потребовал, чтобы я пошла в театр, а потом ему всё подробно рассказала, потому что врачи не разрешили ему составить мне компанию.

Тимоша сдавал экзамены, поэтому сразу не приехал в Москву. К нему в Питер я не поехала, поскольку должна была находиться рядом с отцом. Но не стала сопротивляться настойчивым просьбам родителя и купила билет на ближайший спектакль в тот самый Центральный академический театр теперь уже Российской Армии, о котором моя семья говорила с придыханием. На следующий день, надев черное бархатное платье в пол и туфли на шпильке, я села в такси и отправилась в храм искусств.

От гостиницы театр оказался не очень далеко, машина подъехала со стороны служебного входа, поэтому мне нужно было обойти здание, чтобы оценить роскошь его архитектуры. Народ у входа не толпился, времени до начала спектакля оставалось достаточно, чтобы посмотреть всё вокруг. Я огляделась и напротив увидела палисадник с цветущей сиренью, в центре которого красовался памятник Александру Суворову. Меня удивило такое соседство с театром Российской Армии, но рассуждать на эту тему я не стала, обошла здание вокруг. Обшарпанный фасад меня немного обескуражил, старые рамы с грязными окнами, пыльные затоптанные ступени главного входа неприятно удивили. Я подумала про первое обманчивое впечатление и вошла вовнутрь. Тяжелые двери были огромными и слишком современными, чтобы соответствовать облику этого здания. Подойдя к гардеробу, я увидела несколько немолодых женщин, одетых в униформу, состоящую из серого костюма и белой рубашки, которые предложили взять бинокль в аренду. Мой билет был приобретен на третий ряд, но от предложения я отказываться не стала: мне хотелось все внимательно разглядеть. Служащие театра предложили воспользоваться лифтом, чтобы подняться в буфет.

Зайдя в маленькую кабинку лифта, я испытала неприятные ощущения, хотя никогда прежде не страдала клаустрофобией (боязнь замкнутого пространства). Когда двери лифта закрылись, он с грохотом стал двигаться вверх. Поднявшись на третий этаж, я решила погулять по коридорам театра, но в этот день работал только Малый зал, поэтому холл театра не был освещен и производил гнетущее впечатление. Только уходящие солнечные лучи позволили разглядеть скромное оформление холла, красные совдеповские дорожки на полу и очень простые плафоны на потолке. Откинув ненужные ассоциации, я направилась к буфету, но на пути встретила взрослую женщину, которая тоже была одета по форме. Женщина странно улыбнулась и поприветствовала меня. Я доброжелательно сказала: «Здравствуйте!» Через несколько минут я встретила еще одного служительницу этого храма культуры, которая широко улыбалась и вместо приветствия почему-то сказала: «Спасибо Вам». Я удивилась и уточнила: «За что?» Женщина внимательно посмотрела на меня и ответила: «За Ваше уважение к нам», – а потом объяснила, что в театр теперь перестали наряжаться.

(Продолжение следует)

Ариша ЗИМА