После публикации статьи «Свет в конце тоннеля» («Вести» №120 от 21 сентября 2016 года) в редакцию посыпались вопросы от жителей Камчатского края. Большая часть их касалась темы: зачем нам нужно строить еще одну гидроэлектростанцию? Не будет ли это очередным утопическим проектом, и каким образом это поможет нам снизить энерготарифы? Некоторые скептики уверены, что сейчас можно говорить все, что угодно, все равно до тех светлых времен доживут немногие их тех, кто сегодня увидел свет в конце тоннеля.
К сожалению, у наших земляков есть основания для того, чтобы не доверять камчатским мега-проектам.
За свою журналистскую жизнь мне доводилось, как минимум, четыре раза быть свидетелем того, как верстались Программы стратегии развития то Камчатской области, то Камчатского края. Ни один из них до конца так и не был доведен. Безусловно, тому были объективные причины, но чаще всего (высказываю свою точку зрения) все Программы страдали одним и тем же существенным недостатком – в своей основе они имели неверные исходные данные. Все это накладывалось на неверный мониторинг социально-экономической ситуации, складывающейся на Камчатке, и в результате мы получали очередной мыльный пузырь. Бессмысленно опровергать постулат, что топливно-энергетический комплекс является основой экономического развития как региона, так и страны в целом. Если это понятно, то на какой кочке постоянно спотыкаются творцы Программ стратегического развития Камчатского региона? Вопрос не столь прост, как кажется. Когда администрация Владимира Бирюкова убеждала нас строить газопровод, будучи искренне убежденной, что это позволит нам быть максимально независимыми от поставок мазута и угля на Камчатку, влиять на формирование дешевых энерготарифов, и, следовательно, вдохнуть новую жизнь в экономику .Камчатки. Тогда первый вопрос, который задали специалисты, звучал слишком обыденно: а хватит ли газа на Камчатке? Хорошо помню эти научные обоснования в виде монографий, которые доказывали, что при полной газификации нашего региона (газ планировали завести даже в жилые дома) голубого топлива хватит, как минимум, на пятьдесят лет. За пятидесятилетний горизонт заглядывать никому не хотелось. То, что через два поколения Камчатка останется без газа, похоже, никого не волновало. При реализации газового проекта начались, так называемые, финансовые пробуксовки. После того, как газопровод был проложен до Соболевского района, и его котельные и дизельные электростанции перешли на газ, нужно было остановиться. Но азарт, всегда плохой подсказчик. В результате у нас не хватило заемных денег построить газопровод протяженностью в 415 км (газовая труба ушла за долги Газпрому), запасы газа оказались в три раза меньше прогнозируемых, электротепловая энергия дешевле не стала, а мы получили еще больший клубок проблем. Каскад Толмачевских гидроэлектростанций так и не был запущен на полную мощность из-за ошибок расчета интенсивности потока воды. Мутновские геотермальные станции лишь повысили цену на энерготарифы, они оказались еще более дорогими в эксплуатации, чем мазутные. Но стратегия развития экономики Камчатки, предполагавшая строительство энергетического чуда, рисовала совсем другие перспективы. Голоса несогласных слышать не хотели. Каждый раз, авторы подобных Программ искали простые решения проблем, которых, в принципе, нет. Кажущаяся простота – это всегда ловушка для азартных исполнителей и энергичных тугодумов. Невозможно было просчитать риски, не принимая во внимание состояние мировой экономики в целом, быстро меняющуюся политическую конъюнктуру и стратегические приоритеты на топливном рынке. Чтобы получить максимальную независимость в энергоэффективности энергосбережения, нужно было стать максимально независимыми от топливных составляющих. Единственным проектом, который мог позволить это сделать, являлся Жупановский гидроэнергоузел. Мазут и уголь надо было завозить, на геотермальных станциях постоянно нужно бурить дополнительные скважины. Подземная парогазовая смесь – вещь капризная. Она во много подвержена внутренним, неконтролируемым изменениям. Ветровая энергетика оказалась настолько технически уязвимой и сложной в реализации, что говорить о ее серьезном и масштабном применении пока не приходиться.
Перепробовав все пути развития камчатской энергетики, мы, наконец, пришли к одному единственно верному – строительству мощной гидроэлектростанции. Проблема заключается в том, что за последние 30 лет выдачи на гора стратегии развития Камчатки многие люди вообще разуверились, что мы умеет эту стратегию определять. Они рассуждают так: вот построим сейчас гидроэлектростанцию, и опять чего-то не учтем. И тогда деньги выбросим на ветер и не получим дешевой электроэнергии. Нашего обывателя должно успокаивать одно счастливое ощущение — этим путем мы еще не ходили.
И еще, приводя пример страны с дешевой электроэнергией, немало людей, совершенно справедливо называют Исландию. Но в своих рассуждениях некоторые из них попадают в заблуждение, считая, что в Исландии вся электроэнергия генерируется на геотермальных станциях. Как оказалось 80 процентов электроэнергии Исландия добывает на гидроэлектростанциях. И поэтому австралийцы возят плавить свой алюминий именно туда.
Наверное, на Камчатке настала пора, издать брошюру для широкого пользования, включив туда разделы вроде «10 самых распространенных заблуждений в энергетике Камчатки». Последствия от этих заблуждений мы с вами, дорогие земляки, почувствовали на собственной шкуре в конце ХХ века, оставшись без света и горячей воды.
Вячеслав СКАЛАЦКИЙ
(продолжение следует)