«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает Однажды…»
Мои родители появились на свет в самом начале пятидесятых годов, когда наша огромная страна приходила в себя после разрушительной и беспощадной войны. Оба были родом из больших деревенских семей, где к труду по хозяйству приучали почти с пеленок. Бабушки и дедушки жили в нужде, готовили незамысловатую еду, про политику и власть на застольях не говорили, чтили память ушедших из жизни родственников, мечтали о здоровье своих детей и мирном небе над головой. На черно-белых фотографиях родня редко улыбалась и выглядела значительно старше своих лет.
Детей в те времена не баловали, подарки к дню рождения не дарили, но разрешали посещать дома культуры, приспособленные под кинотеатры, где показывали ленты советских режиссеров и сценаристов дружественных стран. Мальчишки с удовольствием смотрели фильмы про войну, девчонки обожали наблюдать за любовными историями из жизни французских актеров, которые иногда крутили на небольших экранах эпицентров культурной жизни односельчан.
Впитывая семейные традиции и устои жизни на периферии, молодое поколение конца шестидесятых годов делилось на две категории: тех, кто мечтал вырваться из деревни, и тех, кто не мог представить свою жизнь без малой родины. Мои родители относились к первой категории и после успешного окончания школы уехали в областной центр, где поступили в один институт, познакомились, стали встречаться и после окончания первого курса поженились. Общий быт они начали вести не сразу, поскольку в студенческом общежитии комнаты молодоженам не предоставлялись. Когда мама узнала, что ждет ребенка, романтические встречи им пришлось прекратить и всерьез задуматься о будущей жизни. Они сняли комнату у глухой бабушки, потерявшей всю семью на войне. Там на свет появился мой старший брат Максим. Маме пришлось взять академический отпуск и продлить обучение на несколько лет. Отец успешно окончил институт, но не смог получить работу в городе, где учился. Молодому родителю посоветовали переехать жить в перспективное село самого далекого уголка нашей страны, где, по словам председателя местного совхоза, можно было сразу получить жилье. Дипломированный инженер еще несколько раз попытался трудоустроиться в областном центре, но после того как узнал о второй беременности супруги, согласился на переезд.
Из роддома мама с братом Михаилом приехали в собственную двухкомнатную квартиру новенького дома, построенного в центре села для молодых специалистов совхоза. Когда Мишеньку устроили в детский сад, мама наконец-то окончила институт, но пошла работать нянечкой в дошкольное учреждение, куда водила обоих сыновей. По фотографиям и рассказам родителей, их жизнь и быт не отличался от других людей. Первая покупка холодильника и ковра были настоящими праздниками. У всех были одинаковые обои, мебель и посуда. В одежде тоже было мало разнообразия. Отпуска мама проводила на летней кухне частного дома родителей мужа, где приходилось постоянно готовить еду для оравы родственников, приехавших посмотреть на чужие края. Когда Максиму исполнилось десять лет, а Миша отпраздновал свое восьмилетие, на свет появилась я. После рождения третьего ребенка директор совхоза выделил нашей семье пятикомнатную квартиру, в которой можно было кататься на велосипеде. Изначально это жилье предназначалось для нескольких семей, но почему-то досталось нам. Несмотря на то, что у меня была своя отдельная комната, больше всего я любила кухню, где вместе с мамой проводила много времени. Она пела мне песни, рассказывала сказки, учила готовить. Когда братья или отец нарушали нашу идиллию с требованиями скорейшего ужина, я начинала злиться. Однажды я даже горько заплакала, когда не успела дослушать мамин рассказ о Шахерезаде, прерванный мужской половиной нашей семьи.
Когда я стала старше, мама возила меня на автобусе в районный центр, чтобы погулять в парке, сходить в кафе-мороженое, посетить концерт или сеанс слезливого примитивного индийского кино. Дорога от нашего села до районного центра была неблизкой, автобусы – пыльными и вонючими, в них меня всё время укачивало, но я обожала наши путешествия. Чтобы отвлечься от утомительной дороги, мама усаживала меня на переднее сиденье и рассказывала сюжеты книг или фильмов, которые обожала.
Однажды в автобусе мама рассказала мне содержание фильма, который видела по телевизору, купленному на деньги, взятые в долг. Лента была посвящена женщине, которая прожила в деревне всю жизнь, вышла замуж за грубого неотесанного мужика, родила ему двоих детей, но в душе мечтала совсем о другой жизни. Главная героиня отправилась в гости к сестре супруга, которая после развода с мужем уехала из деревни, решила начать жизнь заново, за что в родных местах прослыла непорядочной женщиной. При встрече родственницы спорили о смысле жизни, желании любить и быть любимой, долге перед семьей и детьми, но к общему выводу так и не пришли. Вскоре главная героиня встретила мужчину своей мечты и потеряла голову от внезапно вспыхнувшего чувства, но осталась верна супругу и семье, сохранив свою тайну в глубине души навсегда.
Мама так красочно рассказывала о сердечной боли безнадежно влюбленной женщины, что я надолго запомнила эту историю, забыв при этом название самого фильма. Спустя несколько лет по телевизору вновь показывали фильм, который нравился маме. Я решила составить ей компанию и села рядышком, чтобы увидеть воочию историю, услышанную однажды.
Примитивный образ главной героини сразу оттолкнул меня, в моей душе не появилось даже капли сострадания и жалости к этой женщине. Недалекое простое лицо таксиста, вскружившего голову немолодой деревенщины, вызывало улыбку. Черно-белая лента, наполненная обыкновенными людьми и пустыми диалогами, заставляла меня откровенно зевать. Единственным светлым моментом фильма была песня «Нежность», которая звучала в конце сюжета. Когда на экране появились титры, я захотела посмеяться над этим кино, но слезы на глазах мамы, заставили меня сдержать свой нелепый порыв. Я постеснялась спросить причину столь трогательной реакции, но еще долго не могла понять природу слез мамы. Лишь спустя несколько лет я поняла, чем смог заворожить мою скромную и всегда молчаливую маму этот странный фильм.
К тому времени, мои братья перебрались жить в районный центр, где вместе с приятелями по спортивному залу смогли открыть мастерскую по ремонту автомобилей. Хороший заработок привлекал красивых девчонок, но жениться молодые бизнесмены не спешили. Отец не одобрял род занятий своих сыновей и постоянно упрекал их в беспечном прожигании жизни. Он мечтал видеть в своих сыновьях работников умственного труда, с окладом согласно штатному расписанию и поэтапным планом на жизнь. Но мальчишки ненавидели планы и жили под девизом: Здесь и сейчас. За ремонт дорогих машин они могли получить выручку, которую спускали на ужин в лучшем ресторане другого субъекта. Большие деньги давались им нелегко, но молодые горячие парни умели жить на широкую ногу, не забывая о подарках любимой маме и единственной сестре.
В конце девяностых годов совхоз, в котором отец проработал больше двадцати лет, «дышал на ладан», большую часть работников сократили, тем, кого оставили, заработную плату выдавали продукцией, выращенной на безжизненных полях брошенного производства. Безработица, разруха и пьянство поглотило когда-то цветущее и развивающееся село. После долгих споров, скандалов и переговоров отец дал согласие на переезд в районный центр. Там мама смогла получить должность воспитателя детского сада, который был наполовину пуст, отец устроился работать инженером в загибающийся ЖЭК.
Сдав квартиру в селе, мы смогли получить жилье в районном центре, где сделали скромный ремонт и вскоре отпраздновали новоселье. После окончания школы я наотрез отказалась учиться в институте, окончила курсы секретарей-референтов и устроилась работать к братьям на СТО. Отец был в ярости от моего решения, он упрекал маму за бестолковое воспитание несерьезной дочери и всё время кричал. С отцом она не спорила, лишь иногда пыталась успокоить разгневанного родителя и просила дать мне возможность самой выбрать свою судьбу. Когда братья встали на мою защиту, отец отступил, но в доме постоянно царила напряженная обстановка.
Однажды я смогла пораньше освободиться и встретить маму после работы, чтобы немного погулять и поболтать о жизни вдвоем. Подойдя к детскому саду, я увидела её в компании мужчины. Я поздоровалась с незнакомцем. Он мило улыбнулся в ответ, спросил про мои дела, отметил наше сходство, попрощался и ушел. Я посмотрела на маму и увидела, неизвестный мне ранее блеск в глазах. «Мама, а это кто?» – спросила я. В ответ она замялась и тихонько, словно опасаясь, что нас могут услышать, произнесла: «Николай Егорович». Я стала лихорадочно вспоминать, где раньше могла видеть этого человека. Мама, будто услышав мою напряженную работу мозга, сказала, что его младшая дочь Олеся ходила вместе со мной в детский сад. Мы не дружили с этой странной запуганной девочкой, но я вспомнила её лицо и мужчину, которого не раз видела в своей группе детского сада. Я предложила прогуляться и выслушать таинственную историю, которая, по моему мнению, связывала маму с этим мужчиной. Сначала мама отнекивалась, говорила, что я стала фантазеркой, но вскоре сдалась и ответила, что Николай Егорович является мужчиной, которого она всем сердцем любит больше десяти лет, она не видела его целую вечность и случайно встретила возле здания детского сада.
Для меня эта информация стала настоящим потрясением. Мои родители не производили впечатления романтичных влюбленных, но в их простых отношениях, лишенных нежности, жарких поцелуев и объятий, я видела обыкновенный семейный крепкий союз. Мама объяснила, что встретила отца, когда была очень молодой, неопытной девчонкой. О взрослой жизни она ничего не знала, со своей мамой откровенные разговоры не вела, всего стеснялась и думала, что, прочитав пару романов, узнала о мире мужчины и женщины абсолютно всё. Со временем в семье появились дети, за которых она благодарила отца, скрепив союз двух абсолютно разных людей навсегда. Вспоминая раннюю потерю своих родителей, она снова говорила слова признательности отцу за поддержку, но, переступив тридцатилетний рубеж, мама почувствовала пустоту в своем сердце. Когда мне исполнилось четыре года, в село приехал жить молодой ветеринарный врач. Он был женат, воспитывал двух дочерей и переехал из большого города только из-за квартирного вопроса. Молодому специалисту тут же дали жилье, детям предоставили место в школе и детском саду, супруге предложили работать в местной библиотеке.
Новая семья стала центром внимания и обсуждения для односельчан. Супруга врача работать отказалась, детьми не занималась, из квартиры не выходила, никогда не здоровалась при встрече, знакомств не искала, что вызывало у всех огромное удивление. Только местный фельдшер смог объяснить причину такого странного поведения женщины, поскольку один раз был вызван на дом для оказания первой медицинской помощи. По его мнению, женщина страдала каким-то умственным расстройством, впадала в глубокую депрессию и могла причинить себе и своим близким вред.
Молодой ветеринар обладал прекрасным чувством юмора и привлекательной внешностью, своими проблемами ни с кем не делился, но однажды открылся маме, которая работала в детском саду в моей группе. Они потянулись друг к другу, но разрушить свои семьи не решились, боялись сделать несчастными супругов и детей. Мама глубоко вздохнула и замолчала, но я захотела услышать продолжение истории и напомнила, что все дети в двух семьях давно выросли, дав возможность подумать о своей любви. Мама грустно улыбнулась и ответила, что, по славам Николая Егоровича, старшая дочка увлеклась алкоголем и стала настоящей проблемой для своего несчастного отца, младшей дочери поставили диагноз – эпилепсия, а сумасшедшая супруга хоть и перестала выбрасываться из окна, но её судьба до сих пор вызывает опасение. «Неужели ничего нельзя изменить?» – вдруг воскликнула я. От неожиданности мама вздрогнула, остановилась и ответила: «Нет, девочка моя, видимо, не судьба…»
Мы еще немного погуляли в парке и отправились домой, где нас ждал разъяренный отец. Он снова решил завести свою старую шарманку про мое дальнейшее образование и отсутствие перспективы работы на СТО. После рабочего дня, наполненного документацией и отчетами, истории мамы, которая потрясла меня, я безумно устала. Спорить с отцом у меня не было сил, я переобулась в тапочки и, не произнеся ни единого звука, отправилась в свою комнату. Мне захотелось разузнать, где сейчас работает возлюбленный мамы, как на самом деле относится к ней, но я понимала, что любые разговоры об этом человеке для неё будут болезненными. Нужно было придумать, как отыскать необходимую информацию. Сначала я хотела обратиться к братьям, ведь они наверняка должны были знать старшую дочь Николая Егоровича, но судьба сама подарила мне сведения, которые меня интересовали.
Спустя несколько дней после нашего откровенного разговора с мамой к нам на станцию техобслуживания заехала шикарная иномарка, за рулем которой сидел тот самый мужчина в сопровождении взрослой ухоженной женщины. Они вышли из авто и направились к мастерам, чтобы обговорить объём работы на транспорте. Пара обращалась друг к другу по имени отчеству, но по ужимкам и кокетству было понятно, что между ними существовали не только деловые отношения. Николай Егорович обсудил условия оказания услуг и, взяв под руку спутницу, вышел из бокса. Я выскочила к братьям, чтобы уточнить все детали разговора. Максим объяснил, что заказчиком была крупная шишка из районной администрации в сопровождении своего подчиненного мелкого клерка, который вызвался помочь неопытной, но очень богатой леди. Потом брат упомянул, что знал семью мужчины, мило общающегося со своей начальницей, поскольку его старшая дочь училась с Максимом в одном классе. Я не могла поверить своей удаче и решила выпытать все подробности жизни этого балагура.
Старший брат задумчиво помолчал и ответил, что Ленка была отличницей, после школы поступила в МГУ, чем до сих пор вызывала гордость у всего деревенского класса и учителей, в Москве она удачно вышла замуж и теперь ждет первенца. Он упомянул про сложный характер мамы Лены, но о сумасшествии ничего не знал, только посмеялся над моим предположением. Напоследок вспомнил, что на встрече выпускников Ленка говорила про младшую сестру, которая нашла по переписке жениха и умотала жить к нему в Турцию. Эти новости меня окрылили, в тот же вечер я всё рассказала маме. Она мне не поверила и сказала, что Максим ошибся. Я настаивать не стала, решила сама всё разузнать и попросила Макса доверить мне выдачу документов после проведения ремонта авто.
Николай Егорович приехал к назначенному времени один. Я доброжелательно встретила мужчину и предложила пройти в небольшой кабинет, чтобы подписать необходимые документы. Он был в хорошем расположении духа, напевал какую-то песенку и с легкостью оставил свой автограф на бумагах, которые даже не удосужился прочитать. Тянуть с разговором было нельзя, и я в лоб спросила про Олесю, с которой когда-то ходила в детский сад. Мужчина пристально посмотрел на меня и ответил, что всё в порядке, но отступать я не собиралась и задала главный вопрос: «А Вы любили мою маму?» В кабинете повисла тишина, с мужчины моментально слетела улыбка, он стал озираться по сторонам, опасаясь свидетелей. «Конечно любил, – вдруг каким-то блеющим тоном ответил он, – но нас разлучила судьба», – глубоко вздыхая продолжил мужчина. «Или куча детей?» – дерзко спросила я. «Да что ты понимаешь, соплячка! Не каждый мужчина решит взять женщину с детьми в количестве трех штук», – грубо ответил Николай Егорович и с налетом цинизма объяснил, что просто нуждался в хорошей воспитательнице для дочери и приятном флирте на стороне. Он откровенно смеялся над маминой деревенской наивностью, её колхозном отношении к жизни и верным, словно собачьим, глазам. От этих слов мой рассудок будто помутился, я вскочила с кресла и врезала мерзавцу пощечину. Мужчина схватился за щеку и с криками: «ДУРА!», выскочил из кабинета. Я опустилась в кресло, закрыла лицо руками и горько заплакала. Мне было жалко маму, которая много лет безнадежно любила этого гадкого и подлого человека, она всю жизнь мечтала любить и быть любимой, но сохранила семью, чтобы не лишать детей отца. На шум прибежали братья, они наперебой стали спрашивать, чем меня обидел этот старый козел. Я успокоила своих защитников и попросила пораньше отпустить меня домой. Мне нужно было решить, рассказать об этом разговоре маме или нет…
Тянуть с правдой я не стала, но горько пожалела о своем поступке: ночью у мамы случился обширный инфаркт, она умерла в реанимации спустя несколько дней после приступа. Врачи объяснили, что стенки сосудов сердца мамы были сильно истощены, втайне от нас она стояла в кардиологическом диспансере на учете, давно страдала от недуга этого органа и горстями пила таблетки, которых никто не видел, но в её смерти я всё равно винила только себя.
После внезапной потери мамы отец стал много и часто пить, потерял работу, в пьяном угаре распорол себе ногу ржавым гвоздем и в скором времени умер от заражения крови. Моя жизнь погрузилась в слезы, депрессию и отчаяние, из которых меня спасали только братья. Во имя памяти мамы я решила никогда не влюбляться, ради отца – поступила в университет. Когда я получила диплом, тому самому фильму, прошедшему роковой нитью по судьбе моей семьи, дали вторую жизни, проведя колоризацию – покрасили черно-белую ленту, сделав цветной. Мне не хотелось его смотреть, но родня Максима и Миши, которую браться приобрели, женившись на своих возлюбленных, пригласила меня на званый ужин по случаю первомайских праздников и буквально заставили посмотреть отреставрированное кино.
Весь сеанс слезы текли по моим щекам. Тещи Макса и Миши успокаивали меня, объясняли, что тогда все женщины жили одинаково: в труде, без ласки и разговорах о душевных муках, обязательствах и вечных терзаниях о лучшей жизни. Тести наперебой утверждали, что всегда были идеальными любовниками и мужьями для своих жен. Женщины старшего поколения хихикали, мужчины не на шутку возмущались таким пренебрежительным отношением. Невестки кричали, что сразу разведутся, если разлюбят молодых супругов, братья подмигивали друг другу, перешептываясь на тему «если что, найдем других и получше», только я грустила о маме, которая, однажды полюбив, не захотела жить без надежды на женское счастье…
Я давно отказалась от запрета на любовь, перестала ненавидеть фильм, сюжет которого однажды услышала в автобусе, больше не виню себя в смерти мамы и научилась верить в то, что счастье когда-нибудь меня отыщет. Теперь я понимаю, какой наивной, простой и впечатлительной женщиной была моя мама, надеюсь, от неё мне в наследство достанется лишь доброе большое сердце, способное окружить любовью моих детей и мужчину, который когда-нибудь подарит мне любовь и настоящую семью.
Ариша ЗИМА