«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает Однажды…»
(Продолжение. Начало «В» от 14.12.2022)
«Не гневи Бога, глупая, ты горя настоящего не знаешь, а ведешь себя так, будто мир рушится вокруг тебя», – подытожил новоявленный психолог. За время своего одиночества я ни с кем не откровенничала, на работе слушала лишь глупые или пошлые истории клиенток, своей маме звонила крайне редко, с подругами связь не поддерживала и поняла, что отвыкла от нормальных умных диалогов. Мне захотелось пообщаться с этим интересным собеседником, и я попросила поведать историю, о которой он говорил еще на улице…
«Моей маме господь уготовил тяжелую судьбу, но я никогда не видел, чтобы она так горько плакала, как ты», – начал свой рассказ Федор Иванович.
Эту женщину звали как меня – Марией Андреевной, она была уроженкой прекрасного города Ленинграда и единственным ребенком в семье. Любила по выходным гулять с родителями в огромном парке напротив дома, обожала кушать мороженое и кататься на шее у своего высокого и очень красивого отца. Когда началась Великая Отечественная война, маленькой Маше исполнилось пять лет. Несмотря на ранний возраст, она помнила абсолютно все ужасы того времени, но голод, холод и болезнь родителей оказались не самыми страшными её воспоминаниями. Настоящий ужас маленькая девочка познала, когда не смогла разбудить своих родителей. Маленькая Маша ходила по подъезду своего дома и тщетно просила соседей дать хоть кусочек черствого хлебушка. Ожесточенные, несчастные, голодные люди просто не открывали дверь. Лишь один, как ей казалось, пожилой мужчина с девятого этажа протянул ребенку вареную картофелину. Девочка схватила это богатство и помчалась в свою квартиру, чтобы накормить уснувших родителей. Сосед по имени Прохор Петрович спустился в квартиру изможденной и худенькой девочки и увидел, как она кормила картошкой своих мертвых и охладевших родителей. Маленькая Маша не собиралась сдаваться и упорно вкладывала в синие губы своей матери кусочек холодной картофелины. Прохор Петрович, повидав в своей жизни немало горя, был потрясен увиденной картиной, схватил девочку на руки и объяснил, что теперь он будет её отцом. Так мама Федора Ивановича стала жить в соседней квартире. Где похоронили её родителей, она не знала, после войны пыталась найти, но не смогла.
Прохор Петрович был врачом, на войне получил тяжелое ранение ноги и оказался комиссован. Он был женат на прекрасной доброй женщине Марте Ильиничне. Несмотря на то, что к моменту их встречи с Машей супругам было чуть больше сорока лет, в те времена они считались пожилыми людьми. В браке у них родился сын Федор, но он погиб на фронте в самом начале войны в возрасте девятнадцати лет. Немолодая пара вместе переживала свое горе и совершенно не наделялась, что судьба вновь подарит им своего ребенка. Когда Маша появилась в их доме, они вновь обрели счастье родительской любви. Маленькую девочку они обожали, словно родную дочь, в ответ она почти сразу стала называть их папой и мамой. Десять лет Маша воспитывалась в заботе и нежности. Научилась играть на пианино, освоила разные виды рукоделия, хорошо училась в школе. Она готовилась поступать в педагогическое училище, когда в её жизни снова «прогремела гроза». На пороге их квартиры появилась старшая сестра её родной матери Ольга Алексеевна. В руках она держала документы, общие фотографии и письмо, написанное младшей сестрой за несколько месяцев до своей смерти.
Молодая женщина предчувствовала свою гибель, поэтому попросила старшую сестру забрать на воспитание маленькую племянницу и позаботиться о ней как о родном ребенке. Десять лет родственники не могли найти девочку, неоднократно писали письма на адрес погибшей семьи, делали запросы в архивы, но после окончания войны квартиру Машеньки заняла другая семья, которая не знала о месте нахождения прежних хозяев. Ребенка удалось найти только после того, как паспортный стол восстановил документы и смог сообщить Ольге Алексеевне место, где проживала её племянница. Новая родственница плакала от радости, уверяла, что всегда любила свою младшую сестру и считала своим долгом окружить заботой её меленькое продолжение.
Марта Ильинична и Прохор Петрович были в настоящем шоке: после смерти сына, Маша оставалась их единственным смыслом жизни, но разлучать людей по крови они не имели права. Мария тоже была потрясена этой новостью и с порога заявила, что никуда не поедет, поскольку уже целых десять лет считает своими родителями совершенно других людей. Она стала плакать, просила не отдавать её чужой женщине, но Ольга Алексеевна протянула письмо её мамы, предложила почитать его и хорошенько подумать о будущей жизни.
Немолодая пара отступила и предложила Маше самой принять главное решение в своей жизни, но в глубине души они понимали, что не в силах удержать ребенка, который нашел свою родню. Ольга Алексеевна настаивала на переезде и предложила Маше прогуляться по городу, чтобы немного узнать друг друга.
На прогулке новая родственница рассказала, что во время войны потеряла обоих сыновей, но судьба сохранила жизнь её матери и супругу. Родная бабушка Маши пережила инсульт и была прикована к постели, муж-фронтовик после ранения почти ничего не видел, ему оторвало кисть левой руки, он был на инвалидности, нигде не работал и не мог ухаживать за больной свекровкой. Ольга Алексеевна слезно умоляла Машу протянуть ей руку помощи, поддержать людей близких по крови, ведь она была единственной оставшейся в живых внучкой больной, уставшей от потерь бабушки.
Сердце молодой девушки разрывалось от боли, она любила своих новых родителей, была к ним привязана, знала, что давно стала для них светом в окне, но не могла отмахнуться от женщины, подарившей жизнь её родной маме.
Маша рассказала обо всём Марте Ильиничне и Прохору Петровичу. Им оставалось только благословить дочь на поездку и взять обещание, что она вернется, если не сможет стать членом новой семьи. Через несколько дней Машенька, собрав скромный чемодан, ехала в поезде вместе с Ольгой Алексеевной навстречу новой жизни, не подозревая, что уготовила ей судьба…
До небольшого города в Брянской области они добирались несколько дней. После бомбежек Ленинград был сильно изуродован, но по сравнению с новым местом жительства Маши он всё равно оставался самым красивым местом на земле. Частный дом, в котором жила семья Ольги Алексеевны, больше напоминал сарай. Воду брали из колодца, удобства были на улице. Бабушка Маши, Варвара Тимофеевна, была в тяжелом состоянии, она не узнавала собственную дочь, с которой жила под одной крышей, к незнакомой внучке отнеслась равнодушно. Пожилая женщина не вставала, нужду справляла под себя, от чего в неуютном доме стоял невыносимый смрад. Супруг Ольги Алексеевны Павел Матвеевич научился обходиться без зрения, он ловко передвигался по комнатам с палкой, сам мог сходить в магазин, но из покупок предпочитал только горячительные напитки. Когда Маша переступила порог нового дома, бабушка стонала от боли, а дядя Паша допивал бутылку водки и матерился на больную женщину, требуя тишины…
Федор Иванович замолчал, он опустил глаза, глубоко вздохнул, но подробностей жизни своей мамы рассказывать не стал. Он упомянул, что Ольга Алексеевна была доброй женщиной, которую его мама жалела и не бросила, но со своими родителями из Ленинграда она отношения поддерживать не стала. Хороших новостей у неё не было, а врать Мария Андреевна была не приучена. На минуточку я представила боль в сердцах Марты Ильиничны и Прохора Петровича, которые когда-то потеряли родного сына и были разлучены с названой дочерью. Мои глаза наполнились слезами, и я снова заплакала. Федор Иванович успокаивать меня не стал, будто услышав мои мысли, он продолжил, что немолодая пара, которая воспитала его маму, никогда не теряла надежду снова встретить свою единственную дочь. И вот однажды, когда вся страна готовилась встретить Новый 1961 год, Мария Андреевна, разменявшая третий десяток, постучала в квартиру к своим пожилым и безумно любимым родителям. Дверь открыл Прохор Петрович, он сразу узнал свою звездочку и, не скрывая слез радости, обнял любимую дочку. Когда Марта Ильинична вышла в коридор, от изумления она тихонько заплакала и присоединилась к объятиям своих близких. После того как первая волна счастья отхлынула, Мария Андреевна сказала, что приехала не одна: в коридоре на чемодане сидел четырехлетний мальчик, которого молодая мама назвала в честь умершего сына своих родителей.
Федор Иванович объяснил, что в маленьком городке его мама встретила неплохого парня, стала его женой, вскоре родила ребенка, но вместо спокойной семейной жизни, наполненной любовью и заботой, получила пьющего дебошира, иногда поколачивающего молодую жену. Мария Андреевна терпела, но после того как похоронила бабушку и Ольгу Алексеевну, приняла решение подать на развод и вернуться туда, где когда-то была счастлива и любима.
Мой собеседник с таким теплом говорил о своих родственниках не по крови, что я снова расплакалась. Моя душа переполнялась радостью, мне были знакомы эти чувства, которые испытывали взрослые, пережившие столько испытаний люди. Их надежда и вера позволила сохранить в сердцах любовь и тепло, чтобы с легкостью впустить в свою жизнь нового человечка. Когда Федору Ивановичу исполнилось шесть лет, врачи поставили неутешительный диагноз – «астма», и убедительно рекомендовали поменять сырой и промозглый климат северной столицы на другой. На семейном совете Прохор Петрович заявил, что не собирается рисковать здоровьем единственного внука, но расставаться с долгожданной дочерью больше не собирался. Он сообщил, что подыскал новое место жительства и сообщил о скорейшем переезде. Так вся семья очутилась в городе, где много лет спустя на свет появился мой собеседник.
К моменту нашей встречи Федор Иванович похоронил бабушку, дедушку и маму, которая больше не вышла замуж. Он нашел свою половину, с которой прожил около сорока лет, воспитав двух прекрасных сыновей, обожал своих внучек, прожил насыщенную жизнь и точно знал, что на самом деле значат слова «самопожертвование» и «любовь», ради которой нужно жить…
Я вспомнила вечернюю истерику, и мне вдруг стало стыдно за свое малодушие. Моя единственная дочь решила получить достойное образование, чтобы заниматься благородным делом, но мое одиночество и ревность к бывшему мужу настолько оглушили меня, что я совсем забыла о чувствах своего дитя. Мне не приходило в голову узнать, какие отношения у них сложились с отцом, который, возможно, с ней захотел встретить Новый год, я даже не удосужилась уточнить о наличии поклонника в жизни дочери. Вместо душевных диалогов я поняла, что при разговоре с Ариной всё время ныла о себе и своем одиночестве. Я захлебнулась в обидах на мать, которая никак не могла устроить свою личную жизнь, и теперь понимала, что с ней не виделась около года. За неполные сорок лет своей жизни мне впервые стало стыдно за свой эгоизм. Закрыв руками лицо, я снова тихонько заплакала.
Федор Иванович протянул салфетку, попросил успокоиться, рассчитался и предложил покинуть кафе, поскольку время шло к закрытию.
По дороге домой мы не произнесли ни единого слова, перед расставанием я поцеловала соседа в щеку и поблагодарила за вечер. Он улыбнулся в ответ и предложил заглянуть в гости, когда супруга вернется из командировки. Я обещать ничего не стала и поднялась в свою квартиру. Всю ночь я не могла уснуть, а на следующее утро позвонила маме. Она оказалась снова в разводе, но в её голосе я не услышала страданий. Мама сказала, что соскучилась по мне и пригласила вместе встретить Новый год, поскольку её младшие сыновья вместе с подружками планировали провести праздник за городом. Я обещала подумать, но понимала, что нашу пропасть в общении одним застольем заполнить будет невозможно. Вечером я созвонилась с Ариной и узнала, что после поступления в институт отец с ней больше не встречался, он объяснял свою занятость огромной нагрузкой на работе. Молодой человек, который нравился дочери, праздник планировал встречать с мамой и не предложил составить ему компанию. Близкие подружки у Арины еще не появились, поэтому новогоднюю ночь она собиралась встретить абсолютно одна. Без лишних слов и рассуждений я купила билеты на самолет и в канун торжества отправилась к дочери, которая как никогда прежде нуждалась в моей поддержке.
Прилетев в неизвестный город, я отправилась в супермаркет, накупила вкусняшек, которые обожала дочь, и отправилась по заветному адресу. Когда я стояла перед дверью, мое сердце выскакивало из груди. Я не видела Арину шесть месяцев и не могла дождаться, когда через дверь услышу родное: «Кто там?» «Солнышко, это мама», – ответила я. Дочь начала пищать до того, как отварила дверь. Мы обнялись и еще несколько минут не могли произнести ни слова…
Это был самый необычный праздник в нашей жизни, он был наполнен вкусными салатами и песнями, праздничным салютом и знакомством с соседями дочери. Я рассказала Арине историю Федора Ивановича, она поведала о тяготах студенческой жизни и очередном предательстве отца, которого тщетно неоднократно просила помочь с деньгами и лекарствами во время простуды. Станислав так и не стал порядочным мужчиной. Он легко и просто отказался от обещаний, которые когда-то произнес, и, судя по всему, не испытывал угрызений совести. Горе-отец убеждал Арину, что она уже взрослая и сама должна решать свои проблемы. Тогда я предложила дочери бросить институт и вернуться домой, чтобы найти другое место учебы и посвятить себя иному ремеслу, но Арина сказала, что только медицина сделает её самодостаточным и счастливым человеком. Говоря о науках, которые она теперь познавала, я видела в её глазах свет и понимала, что не имею права сбивать ребенка с пути. Мы не могли наговориться друг с другом, к утру я заявила, что собираюсь продать квартиру и переехать жить в этот город, что вызвало у дочери неописуемый восторг. Мы обе нуждались в общении и поддержке, но теперь я отчетливо понимала, что обязана пожертвовать своим комфортом и привычками, ради будущего Арины.
Я продала квартиру и бросила работу в салоне красоты. Перед отъездом заглянула к Федору Ивановичу, чтобы сообщить о своем решении. Он обнял меня как родного человека, сказал, что гордится этим поступком, и пожелал нам обеим счастья.
В новом городе мне пришлось столкнуться с разными сложностями и проблемами, но вместе с Ариной мы всё преодолели. Я видела, как тяжело давалась ей учеба, и бесконечно радовалась тому, что находилась рядом. Моя дочь обязательно станет врачом, выйдет замуж и будет матерью, но даже тогда, я уверена, что моя забота и любовь позволят сделать её жизнь чуточку легче. Мне приходилось слышать немало историй, когда дети, выпадая из родительского гнезда, сами строили свою судьбу, добивались поставленных целей, что, безусловно, является гордостью для любого родителя, но иногда проверка на прочность может привести к тяжелым последствиям, на исправление которых требуется целая жизнь. Конечно, от бед никто не застрахован, но только будучи рядом со своими детьми мы в состоянии помочь им преодолеть самые сложные этапы их судьбы, наполняя истинным смыслом свои жизни. Я еще не теряю надежды обрести женское счастье. Надеюсь, мне повезет.
Ариша ЗИМА